"Богемская рапсодия": Queen и Фредди Меркьюри для самых маленьких

Sobesednik.ru — о том, почему «Богемской рапсодии» не удалось преодолеть проблемы любого байопика. 

«Я больше не Фарух Булсара, отец, я Фредди», — эту фразу, сказанную в самом начале биографической ленты о культовой группе Queen, пожалуй, можно было бы вынести в подзаголовок фильма. Ведь тем, кто мог быть не знаком с личностью Фредди Меркьюри (а по мнению авторов, вероятно, такие люди существуют), она пусть и неизящно, но объясняет поистине весь посыл создателей.

Проблема практически всех картин такого плана заключается в неспособности преодолеть условность, переносящую жизнь артиста, наполненную массой переломных и критических моментов, в несколько коротких экранных эпизодов. Поэтому большинство намеченных режиссерами кинематографических биографий проблем получаются плоскими и схематичными (исключениями здесь стали разве что «Меня там нет» о Бобе Дилане и «Контроль» о Йене Кертисе). Тот же дьявол настиг и Брайана Сингера, попытавшегося несколькими штрихами обозначить историю становления такого культурного явления, как Queen.

Фредди Меркьюри — эта легендарная, яркая, противоречивая личность, имевшая не самую успешную репутацию в прессе, но обожаемая поклонниками во всем мире, — в «Богемской рапсодии» преподнесен как дива, «королева» на сцене и вне ее, творческая личность, вечно уверенная в собственной исключительности. Воплощенный Рами Малеком не без явного старания, он получился скорее картонной копией себя настоящего. Смотрящий на зрителя с больших экранов Фредди не кажется живым и требующим сочувствия, его связи с окружающими схематичны, а конфликты берутся из пустоты.

Непонимание со стороны отца, отношения с участниками группы, внезапно проявившаяся гомосексуальность и бесконечное одиночество Меркьюри — те темы, которые так важны для понимания драматизма жизненного пути не только самого вокалиста, но и всей группы, поданы крайне угловато и неумело. Худшие традиции голливудской сценарной школы будто бьют зрителю по голове громкими и полными пафоса фразами, с помощью которых авторы «Рапсодии» попытались разжевать все конфликты фильма зрителю как среднестатистическому воспитаннику яслей: «Я Фредди Меркьюри, мне никто не нужен», «Дорогуша, эта рок-опера войдет в историю», «До конца своих дней я хочу лишь творить музыку». Условность заполняет здесь все кинематографическое пространство, не оставляя места для глубины.

Сингер вместе со сценаристами и продюсерами будто и сам не решил, для какой аудитории он снимает фильм — то ли для поклонников Queen, которым он адресует многочисленные «пасхалки» вроде кошки по имени Делайла, ставшей музой для Меркьюри, то ли для совершенно не знакомых с творчеством коллектива людей, способных впечатлиться просто яркой картинкой и звучащим из колонок кинозала рок-н-роллом. Однако ни для тех, ни для других «Богемская рапсодия» не сработает до конца: поклонники наверняка сочтут ее излишне претенциозной, заметят приличное количество отступлений от реальных событий и попытки обелить образ жизни Фредди, а остальные вряд ли оценят пятнадцатиминутную пародию на легендарное выступление Queen на Уэмбли в конце фильма. 

И все-таки на выходе из кинозала «Рапсодия» не ощущается неудавшимся опытом. Эта яркая киноопера о феноменальном рок-н-рольщике хоть и не затрагивает глубинных проблем самоидентификации Фредди, однако не может не заставить подпевать в такт на «Another One Bites the Dust», нервно притоптывать на «We Will Rock You» и прослезиться на «Who Wants to Live Forever». Удивительным кажется и сходство экранных Queen с реальными участниками легендарного квартета. И пусть вне общих сцен с Фредди ни Роджер Тейлор, ни Брайан Мэй, ни Джон Дикон не появляются, да и вообще играют лишь на общий антураж ленты, именно их воплощение оказывается чуть ли не главным украшением «Богемской рапсодии». Ведь в отличие от вечно жеманного, коим его показал Брайан Сингер, Фредди, его коллеги по группе не успевают наскучить зрителю.

Без особых требований к сценарию картина смотрится: тут заметны и старания оператора, и работа художника по костюмам, и безусловно задающая атмосферу цветокоррекция. Словом, при рассмотрении не под лупой эта попытка «стряхнуть пыль» с образов пока еще живых икон музыки выглядит не так уж и скверно, а местами и зажигательно.