"Ничего хорошего в отеле "Эль Рояль": Уотергейт и хиппи в "четырех комнатах"

Sobesednik.ru объясняет, почему новый фильм режиссера «Хижины в лесу» Дрю Годдарда — постмодернизм в последней инстанции.

«Ничего хорошего в отеле "Эль Рояль"» — вторая полномасштабная режиссерская работа известного своими сценариями к «Войне миров Z», «Марсианину» и доброй половине серий «Остаться в живых» Дрю Годдарда. И, пожалуй, эта история про странный «отель для извращенцев» (так называют его сами герои) и могла бы остаться очередной картиной про нескольких незнакомцев, связанных лишь хронотопом, если бы не известная по «Хижине в лесу» любовь режиссера к гипертексту и «пасхалочкам» для внимательного зрителя.

В своем режиссерском дебюте — обласканном кинокритиками хорроре с Крисом Хемсвортом — Годдард взял на себя роль фиксатора всего, что сняли до него предшественники. Тогда, в 2011-м, «Хижину в лесу» называли и «глотком свежего воздуха», и «первым прорывом» в жанре хоррора со времен японского «Звонка», и постмодернизмом в последней инстанции за невероятное число оммажей и отсылок ко всей культуре ужасов, начиная с немецкого экспрессионизма 20-х годов.

Как можно заметить спустя семь лет, глобальной перестройкой жанра картина Годдарда не обернулась, зато стала хорошей отправной точкой для дальнейшего творчества новоиспеченного режиссера. Так, «Ничего хорошего в отеле "Эль Рояль"» пытается вобрать в себя, процитировать и переосмыслить все хорошее, что было сказано и снято в подобной манере за всю историю кино.

Четверо незнакомцев в составе священника (Джеффа Бриджеса), скромной негритянки (Синтиа Эриво), болтливого продавца пылесосов (Джон Хэмм) и загадочной девушки-хиппи (Дакота Джонсон) заселяются в прежде невероятно популярный отель «Эль Рояль», единственный сотрудник персонала в котором — нервный паренек по имени Майлз (Льюис Пуллман) — явно знает об этом злачном месте больше, чем ему бы хотелось. Каждый постоялец не тот, кем представился, каждая комната хранит в себе загадку, ну а зритель должен сам по крупицам собрать все сюжетные линии воедино.

Снят «Эль Рояль» не без вкуса и внимания к деталям: тут одинаково хороши и операторская работа с включением длинных планов и центрированием кадра, и монтаж, чередующий динамику и статику, и цветовое оформление картинки, погружающее в атмосферу барочно-хипповых 70-х. Отсылки к Уотергейту, смерти Кеннеди и сектам вроде «семьи» Мэнсона — еще одно режиссерское достижение, позволяющее Годдарду перенести зрителя почти на пять десятилетий назад.

И как-то сразу напрашивается сравнение с «Четырьмя комнатами» — слишком уж кажутся абсурдными и не связанными между собой эти четыре истории. Другая очевидная цитата тоже из Тарантино: финальная сцена «Отеля» будто вкратце пересказывает нам сюжет «Омерзительной восьмерки». Ну а Квентин, в свою очередь, тоже допустил реминисценцию, пересказав в своем последнем фильме сюжет культового «Нечто» — такая вот цитата в цитате получилась теперь и у Годдарда. Здесь же любой желающий увидит сходство и с «Сиянием», и с «Идентификацией», и с «Десятью негритятами», и с еще дюжиной аналогичных произведений массовой культуры.

Из явных недостатков ленты: ближе к середине сюжет будто начинает распадаться, поскольку попытка режиссера соединить все арки персонажей поначалу кажется весьма неубедительной. Быть может, против зрительского восприятия здесь начинает играть как раз ожидание, что повествование в картине не будет выходить за пределы каждой из четырех комнат, а связи персонажей окажутся исключительно номинальными.

Однако к концу фильма (с весьма эффектным появлением на экране ранее остававшегося за кадром Криса Хемсворта) сюжет выравнивается, а у героев впервые появляется общая мотивация. В целом «Эль Рояль» оказался неплохим полижанровым фильмом, не претендующим на кинофестивальные лавры, но снятым с явной любовью к кинематографу.