Рой Андерссон: Люди печальны, потому что их счастье – деньги

Известный шведский режиссер дал откровенное интервью, где неожиданно раскритиковал самую известную компанию своей страны.

72-летний Рой Андерссон — во многих отношениях режиссер уникальный. За всю свою карьеру он снял всего четыре полнометражных художественных фильма, но два из них были удостоены высших наград престижных кинофестивалей — Гран-при Берлинского и «Золотого льва» Венецианского. Кроме того, интересен сам творческий процесс съемок у этого мэтра: у Андерссона своя продюсерская компания со съемочными павильонами, монтажной, звукооператорской и кинотеатром, что делает его полностью автономным во всех отношениях. Немногие режиссеры могут в наше время похвастаться таким добром и такой свободой. А еще он работает без сценария и четкого графика и снимает не только фильмы, но и рекламные ролики — их Рой придумал и воплотил уже более трехсот штук.

Во время своего короткого визита в Москву этот интересный не только своими работами, но и своими взглядами режиссер дал большое интервью «Собеседник.ру», в котором без всяких прикрас рассказал о настоящей жизни в Швеции.

— Дорогой Рой, считаете ли вы, что ваши фильмы рекламируют Швецию, создают ее привлекательный образ за границей, или изображают все как есть?

— Конечно, я не стараюсь делать специально рекламу Швеции, чтобы зрителям захотелось приехать после просмотра. Но надеюсь, что это происходит. Я сам счастлив приехать в Москву и получить такой фантастический прием. Не знаю почему, но, возможно, здесь нас принимают лучше, чем где бы то ни было.

— Когда я училась на факультете журналистики в МГУ имени Ломоносова, мы проходили греческую литературу, и рассказывали нам такую занимательную теорию, что жизнь в Греции была настолько хороша (вино, солнце, красивые женщины), что деятели культуры были вынуждены создавать что-то контрастное — трагедии со множеством кровавых и жестоких убийств. В Швеции ситуация похожая: шведам не приходится бороться за выживание, все отлично, у вас есть, например ИКЕА с ее удобной мебелью и прочее. Может быть, поэтому шведский кинематограф достаточно мрачен. Как вы считаете?

— Не думаю, что это абсолютно верно. Конечно, ИКЕА — это очень успешная компания. Она продает мебель для молодежи. Но когда они обзаводятся семьями, то часто меняют мебель на другую, более высокого качества. Не хочу обвинять компанию, но их продукция не слишком долговечна.

— Вот это да. А мы думали, что она вечна! Но вам, конечно, лучше знать! Люди вашего поколения не покупают вещи в ИКЕА?

— В молодости покупают, но с возрастом замечают, что качество пропало.

— То есть качество не такое высокое, как привыкли думать покупатели? Где же тогда покупаете мебель вы?

— У меня мебель в основном из секонд-хэнд, купленная очень давно, но более высокого качества, чем в ИКЕА. Вот, например, полки из ИКЕА (показывает что-то руками), у которых поверхность ничем не покрыта, и если их намочить, они потеряют свой внешний вид.

— Спасибо вам за откровенный разговор, мало кто об этом знает. Но в остальном жизнь в Швеции почти идеальна? Скоро у вас не будет наличных денег, а только электронные. Больших проблем нет — может быть, поэтому ваш кинематограф снимает такие странные фильмы, как ваши.

[:wsame:]

— Я бы сказал, что мои фильмы близки по стилю к фильмам Лукаса Мудиссона. Он на 20 лет моложе, мне он нравится, но много лет спустя мой стиль стал более насыщенным (то есть концентрированным) и прямолинейным (то есть очищенным), более близким к живописи.

— Я заметила, что вы снимаете фильмы с интервалом в 7 лет. Последние три выходили в 2000, 2007, 2014 годах. Вы это специально?

— Нет-нет. Следующий фильм выйдет где-то в 2015–2018 годах.

— Еще последние три ваших фильма — «Песни со второго этажа», «Ты, живущий», «Голубь сидел на ветке, размышляя о жизни» — объединены в трилогию. Вы продолжите эту же историю или это будет что-то новое?

— Иногда я думаю, не сделать ли мне «квадрологию». Но увы, такого не бывает. Нельзя снимать по принципу 3+1. Это неправильно. Так что это будет другая история. Вообще трудно создать повествовательную историю. Не так много других режиссеров делают это, поэтому почему я должен это делать? Я предпочитаю фрагментированные фильмы, они более глубокие.

[:wsame:]

— А о чем будет следующий фильм?

— О грусти, несчастье, счастье, любви, чувствительности, надежде, кошмарах, мечтах.

— Мечты эти сбудутся?

— Некоторые. Не хочу быть пессимистом, но иногда приходится изображать темные стороны жизни в наше время. В глубине души я реалист.

— В Швеции, кстати, много пессимистов и очень высокий уровень самоубийств. Чем вы это объясняете? Может быть, людям скучно от такой хорошей жизни?

— Да, у нас много печали, потому что люди считают, что счастье — это иметь много денег, владеть вещами — иметь хорошую квартиру, мебель, но в конечном итоге этого недостаточно, потому что счастье может быть и без денег.

— Особенно в России!

— Да-да, особенно в России.

[:wsame:]