Кто и как поделил энергетику России?

Не так давно премьер Владимир Путин отчитывал энергетиков: каждый второй топ-менеджер в отрасли оказался вовлечен в клановые схемы ведения бизнеса. В том, какие это кланы, попытался разобраться «Собеседник».

Профессиональные

Четыре месяца назад Владимир Путин озвучил результаты проверки Минэнерго. «из 352 руководителей энергокомпаний 162 должностных лица – т.е. практически каждый второй – оказались аффилированными с 385 коммерческими организациями», – сказал тогда премьер. И добавил: вывод средств из отрасли осуществляется через офшорные фирмы и аффилированные структуры, зарегистрированные на родственников руководителей этих энергокомпаний. Некоторых премьер назвал поименно.

Особой степенью «аффилированности», по словам Путина, славятся энергетики Северного Кавказа, Западной Сибири и Урала. Так, неплохо «нааффилировался» с собственным сыном и другими родственниками директор «Магистральных энергетических сетей Урала» Геннадий Никитин. Он оказался учредителем 5 коммерческих фирм, близких по тематике к возглавляемой им компании, еще проверяющие обнаружили 16 фирм, с которыми он был связан родственными узами. Оборот семейного «холдинга» составил 2 млрд рублей.

И Никитин, и, скажем, гендиректор «Тюменьэнерго» Крючков, и другие, чьи фамилии прозвучали (премьер не стал почему-то зачитывать весь список), правильно поняли намек и тут же написали заявления по собственному.

Впрочем, Евгения Крючкова это не спасло: против него возбудили уголовное дело. Правда, фигурант успел вовремя от следователей спрятаться и, по некоторым данным, сейчас следит за развитием своего уголовного дела из Австрии. Тем более что оно показательное, поскольку стало первым «делом энергетиков».

Схемы были простые. Например, такая. Как следует из доклада по результатам проверки Минэнерго, Крючков создал сеть подконтрольных организаций, привлекал их для ремонта объектов энергетики (а ремонт проводил силами «Тюменьэнерго»). вырученные средства вкладывались в различный бизнес, в том числе в семейный гостиничный в Сургуте, или прикупалась недвижимость – в России и за рубежом.

Или вот такая схема. Цитирую документ: «Проверка показала, что… «Тюменьэнерго» перечисляло колоссальные денежные средства в размере около 1,1 млрд руб. своему учредителю ОАО «Холдинг МРСК» по договорам оказания услуг по организации функционирования и развитию ЕЭС России». Эти роскошные отчисления проверяющие признали незаконными. Хотя почему-то претензий к МРСК не высказали. Но что самое интересное, аппетиты материнской компании оплачивали… потребители электричества: эти суммы были включены в тарифы и утверждены региональной энергетической комиссией Тюменской области. Аппетиты, как видите, немаленькие – более 1 млрд рублей.

Справка. «Тюменьэнерго» – крупнейшая сетевая компания Уральского федерального округа, ее доля на рынке услуг по передаче электроэнергии УФО – 85%. «дочка» ОАО «Холдинг МРСК» – одной из крупнейших электросетевых компаний в мире (главный акционер – РФ, 53,69% акций).

Элитные

Путин разозлился. «Сказал же прямо: наведите порядок. Все же слышали. Нет, все, кого это касается, пальцем не пошевелили: ни от офшоров не избавились, ни компании свои не закрыли, где сидят они сами и их близкие родственники. Всё продолжили! Странно даже, честное слово, просто странно! Ну хоть чувство самосохранения должно быть какое-то?!» – бушевал в декабре 2011-го премьер.

Гнев премьера, видимо, касался только прямых родственных связей в энергетической среде. Потому что аналогичные связи в большом бизнесе называются уже привлечением молодых квалифицированных кадров. Самых ярких примеров такого усиления энергетики молодыми кадрами – два.

Так, председателем совета директоров небольшой энергосбытовой компании «Роскоммунэнерго» (холдинг с оборотом около 100 млн $) стал сын управделами президента Игорь Кожин. В 2008‑м, когда эта не самая мощная структура собиралась приобрести у РАО «ЕЭС» последнюю оставшуюся неприватизированной ОГК-1 (сделка считалась крупнейшей для РАО), аналитики называли ситуацию «новой загадкой Чубайса». Дело в том, что цена была очень высокой, и никто на рынке долго не мог понять, откуда скромное «Роскоммунэнерго» возьмет деньги. В итоге сделка не состоялась.

Не в пример весомей кусок достался отпрыску Юрия Ковальчука, давнего друга Путина, банкира и одного из основателей известного кооператива «Озеро».

Борис Ковальчук – председатель правления ОАО «Интер РАО ЕЭС» (к слову, он же и председатель совета директоров той самой ОГК-1). Это одна из крупнейших в стране энергетических холдинговых компаний, занимающаяся производством и продажей электроэнергии и в России, и за рубежом. Ковальчук-младший в компании уже третий год. А свою карьеру он начинал в 2006-м, в 28 лет, когда после 40 дней пребывания в должности помощника вице-премьера Дмитрия Медведева вдруг стал главой департамента аппарата правительства по реализации нацпроектов.

Причем структуру явно создавали именно для него: после увольнения Ковальчука в 2009-м не стало и департамента. После этого Борису Юрьевичу полгода довелось поуправлять «Росатомом» (видимо, его сочли специалистом, раз дядя возглавляет Курчатовский институт) – он был зам. гендиректора по развитию. А там – и в большое плавание энергетики можно пуститься.

Кланы местных бонз

Не особо смущают, судя по всему, угрозы премьера «почистить все» и региональную элиту. Так, губернатор Ярославской области Сергей Вахруков заранее подготовил своим детям твердое будущее. Старший его сын, Максим, возглавляет банк, младший, 34-летний Дмитрий, работает в энергетике – первым замом гендиректора «Ярославской сбытовой компании» (это крупнейший налогоплательщик в области). Еще год назад Дмитрия прочили на место гендиректора, он даже побыл и.о., но в итоге все же решили, что поста первого зама будет достаточно.

Учитывая, что вероятность отставки папы сейчас уже практически стопроцентная, сынок получил неплохое назначение.

Вариации кланов, существующих сегодня, можно перечислять долго. Создается ощущение, что вся реформа энергетики, «распределившая» отрасль, была нацелена лишь на обеспечение благополучия кучки аффилированных лиц. Кстати, о таком варианте развития событий говорил еще в 2000 году экс-зампред правительства Борис Федоров.

– Ничего плохого в том, что в отрасли работают родственники, я не вижу, – сказал «Собеседнику» Виктор Кудрявый, авторитетнейший энергетик страны (он был зам. министра энергетики, председателем правления РАО «ЕЭС» до Чубайса, спорил с ним отчаянно потом). – Многие объекты – градообразующие предприятия, так что там без «кумовства» не обойтись. А потом, что такое аффилированный? А если это не родственник, а однокурсник, друг… Значит, воровства не может быть? Надо находить прямые уводы денег – вот критерий.

Кто бенефициар?

«Собеседник» поинтересовался у пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова, продолжает ли премьер контролировать ситуацию. Ведь информации о новых уголовных делах против топ-менеджеров энергокомпаний пока не было, а на проверку было дано несколько месяцев, которые уже закончились.

– Конечно, – ответил Песков. – но это поручение касалось не только энергетиков, проверки должны быть проведены по всем компаниям с госучастием и по всем инфраструктурным объектам страны на предмет потенциально коррупционных связей с фирмами-контрагентами. Это начинание встречает большое сопротивление.

– Путин также потребовал раскрыть информацию о конечных бенефициарах. Но максимум, что можно найти в открытом доступе – довольно куцые декларации о доходах да абсолютно неинформативные списки аффилированных лиц…

– Это поручение выполнено. Списки бенефициаров представлены. Но, конечно, они не открыты для широкой публики.

Кто что продает

В результате реформы РАО «ЕЭС» в энергетике образовались следующие группы. Сетевые, или распределительные (плюс диспетчерская деятельность), компании остались под контролем государства, тарифы утверждаются Федеральной службой по тарифам. Приватизированы были генерирующие, которые только производят электроэнергию, и сбытовые – продающие ее потребителям. В итоге конкуренции, на которую рассчитывали реформаторы, не появилось, а тарифы на электричество лишь ползут вверх.