Скандальная биография знаменитого писателя Дениса Фонвизина
230 лет назад, 25 сентября 1782 года, впервые была сыграна на сцене бессмертная комедия Дениса Фонвизина «Недоросль». Кто из нас не помнит со времен школы крылатую фразу знакомого всем персонажа этой пьесы – Митрофанушки: «Не хочу учиться – хочу жениться». А как с личной жизнью обстояло у самого автора пьесы?
230 лет назад, 25 сентября 1782 года, впервые была сыграна на сцене бессмертная комедия Дениса Фонвизина «Недоросль». Кто из нас не помнит со времен школы крылатую фразу знакомого всем персонажа этой пьесы – Митрофанушки: «Не хочу учиться – хочу жениться». А как с личной жизнью обстояло у самого автора пьесы?
До первых опытов в любви будущего писателя довело стремление… к наукам. Батюшка отправил его учиться в гимназию при Московском университете. Денис преуспел в изучении иностранных языков, и о нем пошла слава по ученой Москве как о юноше, обладающем незаурядным литературным даром и остроумием. С выгодным предложением к нему обратился книгопродавец. Он заказал ему перевод басен иностранных авторов. А в награду за труды пообещал расплатиться книгами.
«Он, видя меня в летах бурных страстей, отобрал для меня целое собрание книг соблазнительных, украшенных скверными эстампами, кои развратили мое воображение и возмутили душу мою», – признавался Фонвизин в своей исповеди «Чистосердечное признание».
«Узнав в теории все то, что мне знать было еще рано, искал я жадно случая теоретические мои знания привесть в практику. К сему показалась мне годною одна девушка, о которой можно сказать: толста, толста! проста, проста! Она имела мать, которую ближние и дальние – словом, целая Москва признала и огласила набитою дурою. Я привязался к ней, и сей привязанности была причиною одна разность полов: ибо в другое влюбиться было не во что».
Озабоченный проснувшейся вдруг сексуальностью паренек показывал девице те самые эстампы с одной-единственной целью – пробудить в ней те же инстинкты.
«В теории она получила равное со мною просвещение. Желал бы я преподать ей и физические эксперименты, но не было удобности: ибо двери в доме матушки ее ни одна не затворялась».
16-летнему юнцу приходилось довольствоваться лишь маленькими вольностями. Скоро ему это надоело и он принялся вести разговоры с матушкой подружки. С нее он, кстати, и списал образ бригадирши, героини его первой комедии.
Фонвизин, увы, не обладал внешностью героя-любовника. С детства он был полноватым. На его голове рано появились проплешины. Он плохо видел и вечно прищуривался. К тому же его часто беспокоило несварение желудка. Проблемы со здоровьем усугублялись образом жизни. Молодой литератор любил крепко выпить и плотно поесть. Благо ему хорошо платили, ведь он состоял на службе у вице-президента дворцовой канцелярии Ивана Елагина.
О Денисе Ивановиче ходила такая байка: как-то он взял себе к супу пять больших пирогов.
– Что ты делаешь! – сказал ему Елагин. – Давно ли ты мне жаловался на тяжесть своей головы?
– По этой самой причине я стараюсь оттянуть головную боль, сделав перевес в желудке, – отшутился Фонвизин.
Он придавал большое значение одежде и был признанным франтом. Носил соболий сюртук, туфли с большими пряжками, украшал платье живыми цветами. Писатель слыл волокитой. А в 23 года влюбился – на всю жизнь. И тут ему крепко не повезло. Его любимая оказалась замужней. «Это была женщина пленяющего разума, которая достоинствами своими тронула сердце мое и вселила в него совершенное к себе почтение, – писал он в своем «Чистосердечном признании». – С тех пор во все течение моей жизни по сей час сердце мое всегда было занято ею». Это об Анне Приклонской. Вот что рассказывал о ней Петр Вяземский: «Она обладала отличным умом, начитанностью, склонностью к литературе, отменным даром слова и прекрасно пела. Правда, красотою не отличалась: длинная, сухая, с лицом, искаженным оспою. Фонвизин был ей предан сердцем, мыслями и волею: она одна управляла им, как хотела, и чувства его к ней имели все свойства страсти», – свидетельствовал Вяземский. О беспредельности чувств Фонвизина говорит и другой факт: он посвятил госпоже своего сердца перевод повести «Сидней и Силли». В посвящении написал: «Ты одна всю вселенную для меня составляешь».
Приклонская отвечала взаимностью, но чувство долга считала выше. Была ли между ними интимная близость – даже в своем «Признании» Фонвизин обошел эту тему. Не мог же он уронить честь дамы сердца! Вяземский, обратившись к интимной биографии Фонвизина, о многом у него выспросил, выяснил, что каяться ему, грешнику, было в чем, но обнародовать сие не захотел, поскольку осуждал жажду толпы видеть великого человека «на судне».
Писателю пришлось смириться с тем, что он не сможет безраздельно обладать любимой женщиной.
Как секретарю Елагина, Фонвизину по поручению императрицы пришлось разбираться в запутанном судебном деле вдовы некоего поручика Хлопова. При жизни он вел тяжбу с родственниками жены за ее наследство. Денис Иванович приложил немало сил, чтобы выиграть это дело. А Катерина Хлопова влюбилась в него. Да так, что все это заметили. На решающем судебном заседании стряпчий заявил Фонвизину в лоб, что он-де защищает любовницу. И хотя между ним и Хлоповой ничего не было, Денис Иванович ответил, что женится на ней. Возможно, он таким образом решил защитить честь дамы. Но скорее всего хотел бежать от несчастной любви.
Детей в браке не было. Зато Фонвизин обрел надежную подругу. Хотя сам он по-прежнему волочился за хорошенькими дамами. Супруга едва не отправилась к императрице с просьбой о разводе. Но делать этого не стала лишь потому, что Фонвизина разбил паралич. У него отнялась рука, и он утратил способность говорить. Ему тогда едва перевалило за четвертый десяток. Верная Катерина стала для него нянькой. И – о чудо! – он пошел на поправку. Но это была лишь отсрочка. Через несколько лет его снова сковал паралич. Беспомощный, он продолжал писать пьесы до последних дней. Скончался, не дожив до 48 лет.
Елена Коробова
