Светлана Немоляева: В «Служебном романе» я снималась с подбитым глазом
Даже не верится, что актрисе недавно исполнилось 73 года! Она все так же легко двигается, хорошо выглядит и покоряет людей своей жизнерадостностью. В этом году Светлана Владимировна отметила золотую свадьбу с актером Александром Лазаревым.
Даже не верится, что актрисе недавно исполнилось 73 года! Она все так же легко двигается, хорошо выглядит и покоряет людей своей жизнерадостностью. В этом году Светлана Владимировна отметила золотую свадьбу с актером Александром Лазаревым. Ее сын, названный в честь отца, уже сделал карьеру в театре и кино. А внучка пошла по стопам бабушки. О своей интересной жизни Светлана Владимировна рассказала в интервью "Только звезды".
- У вас все родственники в кино, целая династия Немоляевых! Наверное, и для вас не было другого пути, кроме как стать актрисой?
– Конечно. Мой отец – кинорежиссер Владимир Немоляев, мама Валентина Львовна – звукооператор. Атмосфера в нашем доме всегда была творческая, и нас с братом Колей частенько брали на съемки. А время было послевоенное, небогатое на радости. Поэтому время, проведенное на «Мосфильме», было для нас поистине счастливым! Тем более что от уроков нас совершенно официально освобождали. Кстати, свою первую роль я сыграла, когда училась в первом классе. Моя мама работала звукооператором на картине Константина Юдина «Близнецы», и я сыграла девочку в этом фильме. А мой дядя, Константин Немоляев, до войны работал в Театре Маяковского, с которым связана вся моя жизнь.
– Ваш младший брат тоже пошел в кино…
– Да. Николай Немоляев – известный оператор. Он работал на таких лентах, как «Покровские ворота», «Обыкновенное чудо»… И по сей день продолжает снимать и очень востребован. Мы с братом сохранили теплые, дружеские отношения. Несмотря на то, что он младше меня, у нас с ним равноправие в отношениях.
– В марте этого года вы отметили золотую свадьбу с Александром Лазаревым. Как прошли торжества?
– Мы не делали из этого громкого события, но в своем кругу, естественно, отмечали. К большому нашему счастью, мы не только уже пятьдесят лет живем вместе, но и работаем в одном театре. Что касается торжеств, то у нас существует многолетняя традиция. Мы эту дату празднуем вместе с актрисой Аллой Будницкой и ее мужем, режиссером Александром Орловым. Однажды мы совершенно случайно узнали, что их пара и наша поженились в один год, в один месяц, в один день, в одном загсе! И даже почти в одно время. Видимо, наши пары шли друг за другом, просто мы тогда еще не были знакомы. Они учились во ВГИКе, мы только начали служить в театре… И случайно, снимаясь вместе с Аллой Будницкой в «Гараже», мы это удивительное совпадение обнаружили. С тех пор не пропускаем ни одной даты и каждое 27 марта собираемся семьями, чаще всего на даче, на природе…
– У вас ведь есть свой дом за городом?
– Наша дача находится в Абрамцево. Это потрясающее место. Сначала мы хотели купить дачу в Подмосковье, но потом передумали. В Абрамцево удивительная аура, и мы с Сашей искренне считаем, что это самое лучшее место на земле! Правда, постепенно оно меняет свой облик. Недалеко от Абрамцево есть замечательное село Ахтырка, где раньше было имение Трубецких. Мы не раз ездили в эти красивые места. Но недавно земли кто-то купил и, к нашему ужасу, установил там уродливый железный забор… Мы же свой дом построили тридцать лет назад и натерпелись с ним. Мы и купили-то его благодаря популярности мужа – в строительной организации нашлись его поклонницы. Это был обычный щитовой домик, а чтобы добыть материалы для дальнейшего строительства, мы выступали на железобетонном или кирпичном заводе со своими рассказами, а нам за это давали машину кирпича, песка или цемента. Кроме того, дом неоднократно обворовывали, когда мы оставляли его на зиму. Сейчас, слава Богу, с охраной стало получше, и многие остаются в домах на зиму.
– Говорят, у вас на даче потрясающий цветник…
– Я очень люблю заниматься цветами! Сажаю гортензии, пионы, флоксы…
Я – жаворонок и встаю обычно рано, люблю повозиться в утренний час в цветнике. Правда, иногда мои старания пропадают даром – мы живем в тенистом месте, и цветы не всегда выживают… Кстати, если я получаю цветы от зрителей, никогда их не бросаю. Уношу домой и делаю так, чтобы они сохранились как можно дольше. Цветы – это живые существа…
– Часто ли вам удается видеться с сыном (актером Александром Лазаревым. – Авт.)? Следите за его творчеством?
– Ну конечно, как же иначе? И он смотрит все наши премьеры и спектакли, и мы интересуемся его работами. Обсуждаем. Не всегда я довольна фильмом, в котором он снялся. Но свои замечания стараюсь делать осторожно, чтоб его не обидеть. Сама знаю, как трудно актеры переносят критику. Когда сын был маленьким, я переживала, что мы с мужем из-за занятости уделяем ему мало времени. Старались доставать путевки для сына в самые лучшие места отдыха. Но ему нигде не нравилось, он любил проводить время рядом с нами. Сейчас сын уже сам имеет детей. Внучка закончила актерский факультет ГИТИСа. Надеюсь, что ее творческая судьба сложится хорошо. Ведь современным актерам тяжелее, чем было нам. Если они не будут сниматься в сериалах, то не будут зарабатывать, и их не будут знать. Тем не менее что-то настоящее сыграть можно только в театре… Вообще, что касается кино, я многого могу не знать, так как практически не включаю телевизор: жалко тратить свое время. Особенно не признаю такой жанр, как ситком. Мне кажется, это неуважение – указывать зрителю, когда он должен смеяться, а когда нет… Это пришло к нам с Запада и менталитету нашего зрителя не подходит.
– Значит, наше время вам не нравится?
– Для меня, как для человека, который вырос в творческой атмосфере и продолжает существовать в ней, конечно, есть момент сожаления. Я сожалею о том времени, когда люди достигали больших высот и в кино, и в театре. Это было из-за того, что у всех был потолок, невозможно было заработать огромные деньги. Был джентльменский набор – квартира, машина, дача, холодильник, стенка… Ну, а что дальше? Человек не мог купить остров или яхту, взвод охраны, десять домов за границей. Все были примерно равны, и из-за этого люди могли не думать о деньгах, а сосредоточиться на творчестве. Может, поэтому и были такие достижения. Ценился внутренний потенциал человека, и никто не заглядывал друг другу в карман. Поэтому все были такими счастливыми! Мы вот сначала жили у родителей, потом нам дали комнату. И в этой комнате у нас собирались по тридцать человек, многие из которых стали известными актерами. И это было прекрасно! Ездили отдыхать в Крым, жили у бабушек, где не было туалетов… Таковы были условия. И эти условия, как ни странно, способствовали творчеству. Потому что человек не отвлекался ни на что другое. Недаром столько лет прошло, а люди любят смотреть советское кино.
– Значит, обиды на ваши известные роли у вас нет? Сколько всего вы сыграли, а все равно вспоминаетесь как Оля из «Служебного романа» и жена Гуськова из «Гаража»…
– Что вы! Я, наоборот, очень благодарна Рязанову за то, что снялась в этих лентах. До сих пор люди, особенно в провинции, подходят и благодарят. Тем более что это не были комедии низкого уровня. Например, роль Оли в «Служебном романе» – женщины после сорока, которая полюбила, – это ведь очень глубокая роль. Поэтому я не отмахиваюсь от этих достижений и не досадую, что меня узнают по ним. Да и «Гараж» тоже, я считаю, чудесное кино, высший пилотаж. Его сразу же посмотрели 150 миллионов зрителей! Как это можно сравнивать с театром? Поэтому я не обижаюсь, что кто-то не видел моих ролей в театре, но прекрасно помнит по кино.
– В «Гараже» и «Служебном романе» было весело сниматься?
– Понимаете, у Рязанова свое, совершенно особенное видение, как должны играть актеры. Выполнять его требования с первого раза не всегда получалось. И вообще, понять его нелегко. Например, однажды я пришла на съемочную площадку «Служебного романа» заплаканная, с опухшим лицом, да еще и с синяком под глазом! Дело в том, что я ехала со спектакля из Ленинграда, в поезде было очень душно. Я попыталась самостоятельно открыть вентиляцию и попала ручкой прямо себе в глаз. В таком виде и появилась на съемках, и там мне сказали, что ни о каком «простое» не может быть и речи. Гример начал замазывать синяк, а Рязанов еще и издевался: «Да ладно, в поезде ударилась! Скажи прямо: за что тебя муж отдубасил?» Самое обидное, что после окончания съемок, вспомнив этот эпизод, Рязанов мне поучительно сказал: «Не соглашайся никогда больше сниматься в таком виде».
Курицы из «Служебного романа» быстро портились
Одним из самых капризных реквизитов в фильме «Служебный роман» была курица, которая должна была постоянно торчать из авоськи Ольги Рыжовой. Причем курица торчала когтистой лапой вверх. Реквизиторы каждый день выбирали в магазине самую худую и синюю птичку. Вот только под конец съемочного дня птичка начинала пахнуть, и это доставляло неудобство актерам… А вот гусь, с которым Немоляева и Иванова (роль Шуры) ехали в лифте, «отстрелялся» с пятого дубля и не успел протухнуть.
Рязанов чуть не сошел с ума на съемках «Гаража»
Сцена, где жена Гуськова на время сходит с ума, была самой сложной в фильме. Во время репетиции этого эпизода кто-то на площадке позволил себе громко разговаривать. Рязанов пришел в такую ярость, что подбежал к провинившемуся, обругал его, а на следующий день слег с высочайшей температурой. В другой раз снять эпизод помешал Георгий Бурков («Я за машину родину продал!»), который явился на площадку нетрезвым. Так что в итоге вместо Немоляевой сходить с ума начал режиссер.
Кстати, Эльдар Александрович задумал сценарий этого фильма после того, как сам побывал на реальном собрании пайщиков гаражного кооператива. Там все развивалось, как в фильме – только с плохим концом. Нескольких пайщиков исключили из списка, и никто, включая Рязанова, не заступился за них.
