Писатель Александр Лапин: У Бога нет других рук, кроме твоих
Писатель Александр Лапин, знакомый читателям «Собеседника» по серии публицистических эссе, променял Москву на Воронеж, а город – на деревню. В Сенном он и работает над своими книгами. Лапин мечтает, чтобы они нашли своего читателя. Но в обычной жизни у него совсем другие мечты
Писатель Александр Лапин, знакомый читателям «Собеседника» по серии публицистических эссе, променял Москву на Воронеж, а город – на деревню. В Сенном он и работает над своими книгами. Лапин мечтает, чтобы они нашли своего читателя. Но в обычной жизни у него совсем другие мечты.
Мечты сбываются
Я счастливый человек – практически все мои мечты сбылись. В детстве я хотел быть капитаном, почему – не знаю.
Мне кажется, никто не может объяснить природу детских мечтаний, потому что они бывают достаточно странные. Я родился в Кабардино-Балкарии, в степи. Отец был шофером, мать – дояркой. Жили бедно, на моря в отпуск не ездили, так что кораблей я вживую никогда не видел. Но вот мечтал почему-то стать капитаном. После школы поехал в Севастополь поступать на подводника в военно-морское училище. Но меня забраковали. Выяснилось, что страдаю клаустрофобией, соответственно в закрытом отсеке долгое время находиться не мог бы. Но теперь у меня есть небольшой круизный катер, на котором я хожу по рекам Воронеж и Дон, даю команде указания как капитан, а если надо, сам становлюсь к рулю.
Помню, лет в 14 я увлекся ацтеками. Страшно хотелось побывать в Мексике, чтобы увидеть пирамиды, раскопки. Но в советское время об этом можно было только мечтать. Прошли годы, рухнул Союз, и в 1993 году, когда я работал в «Комсомолке» заместителем директора по рекламе, мне предложили поехать в Мексику на всемирный конгресс рекламщиков. Мы садимся в самолет, проводим 17 часов в воздухе и приземляемся в Мехико. И вот вам город ацтеков, вот пирамиды, вот жертвоприношения. Иногда мечты сбываются самым необъяснимым образом, главное – очень сильно этого хотеть.
Мне кажется, сколько в человеке энергии, настолько он и мечтает. И уже исходя из своей мечты начинает действовать. Только бы не потерять ее по дороге.
Мы часто встречаемся с друзьями детства, вспоминаем былые годы и тех, с кем вместе учились. Многих уже нет...
Один хотел стать профессором, другой – врачом, третий – учителем. И были все шансы. Но свою мечту они утопили в водочке. А у Бога нет других рук, кроме твоих.
Есть и другая крайность. Многие жалуются на свою жизнь: «Хотел быть летчиком, а работаю шофером». Я в таких случаях всегда спрашиваю: «А ты хоть пальцем для этого пошевелил? Записался в досаафовский кружок? Прыгал с парашютом? Ходил в аэроклуб?» Терпеть не могу, когда начинают плакаться. Если хочешь чего-то добиться, делай хоть что-нибудь.
На природе человек меняется
Я всегда мечтал жить в деревне. В городе не живешь, а участвуешь в массовом забеге – бежишь без остановки. И лишь с переездом в Воронеж моя мечта наконец осуществилась. Сейчас я живу за городом, на природе. Рядом с домом течет река, за ней – гора с сосновым лесом. Теперь-то я уже привык, а первое время, когда приезжал домой, все улыбался и улыбался. И окна в доме расположены по ходу движения солнца, потому в нем светло с восхода и до заката.
Эта деревня была заброшенной, там жили только старики. Я помог провести газ, проложить дорогу (цены на дома там тут же взлетели). Теперь с каждым годом дачников приезжает все больше и больше. Но это издержки цивилизации. Мои менеджеры первое время не могли понять: приехал человек из Москвы и начал строить дом в глуши. А я говорил: «Ребята, вы не понимаете, что дом – это совсем другой образ жизни и мироощущение. Человек меняется, становится хозяином своей жизни».
Всей семьей мы собираемся редко, потому что двое старших сыновей давно выросли. У каждого свои жизненные обстоятельства. Никто из них по моим стопам не пошел, как мне хотелось бы. Сначала было обидно, но со временем понял, что к этому нужно относиться философски. Со стороны родителей примитивный подход – требовать от детей поступать так, а не иначе. Нужно лишь помочь им определиться, но каждый должен прожить свою жизнь.
Мой младший сын Никита долго себя искал. Окончил медучилище, стал медбратом, а потом вдруг поступил в Международную академию туризма. Работать он начал лет с 15 – сначала официантом, потом устроился продавцом в один из строительных гипермаркетов. Стал помощником директора по развитию, но грянул кризис и перечеркнул все планы. Никите предложили вернуться в магазин начальником отдела. Он не захотел. Я устроил его на калужское предприятие. Он год отработал, а потом заявил, что не хочет заниматься бизнесом. Я офонарел: дойти от официанта до руководителя предприятия и остановиться! Пытался переубедить, но Никита не стал слушать, ушел в школу учителем биологии. Не самая сахарная работа. Мне кажется, и не только как отцу, что этот поступок достоин уважения.
Старший сын окончил факультет журналистики МГУ. Он фрилансер: ездит по миру, фотографирует экстремальные виды спорта, продает снимки в журналы. За счет этого живет. Я, конечно, привык к другому укладу, когда утром надо подниматься, идти на работу, чем-то весь день заниматься. Но, оказывается, можно и по-другому. Сына зовут Алексей. В нашей семье из поколения в поколение сыновей называют так, чтобы с отчеством получалось Алексей Александрович или Александр Алексеевич. Надеюсь, эта традиция будет сохранена – внуков у меня пока нет.
Пять раз жизнь заново начинал
В 17 лет я перебрался из Кабардино-Балкарии в Казахстан, где прожил 22 года. Построил там неплохую карьеру: устроился в лучший в СССР технический журнал – за семь лет прошел путь от курьера до главного редактора. Потом стал собкором центральной газеты. В заметках ругал власть Казахстана, за что и поплатился.
На меня три года точили зуб и, как только Союз начал слабеть, накинулись. Стали поносить на пленуме ЦК: мол, русский шовинист клевещет на нашу республику, с ним надо разобраться! В подъезде писали разные гадости, потом начали угрожать по телефону. Я уехал в Москву. Сначала один, потому что дети были маленькие, а ехал, по сути, в никуда. Жил в общаге и, как только более-менее устроился, сразу забрал семью. Обменяли роскошную квартиру в центре Алма-Аты на маленькую трешку на окраине Москвы. Жили на три копейки, зато с московской пропиской.
...За всю свою жизнь я кем только не был: монтажником, строителем, журналистом, политиком, бизнесменом, общественным деятелем. Можно, конечно, роптать на сложившиеся обстоятельства, но мне кажется, что жизнь не просто выпихивает нас из привычной колеи – так она дает возможность изменить себя, заняться чем-то другим.
Надо только понять, чем именно. Я, например, долго шел к тому, чтобы стать писателем. Сейчас работаю над романом «Русский крест», который будет состоять из пяти книг. Я называю его сагой о поколении. Уже вышло три книги: «Утерянный рай», «Непуганое поколение» и «Благие пожелания». На подходе «Вихри перемен» и публицистическая книга в рамках того же литературного проекта «Куда идут русские?»
Помню, на 60-летие меня спросили: «Чем вы особенно гордитесь?» Я задумался, а потом понял, чем: я пять раз жизнь заново начинал. И сейчас, по сути, снова начал другую жизнь – серьезно занялся писательством. Мне бы, например, хотелось получить за свой роман Нобелевскую премию. Шучу, конечно. Но... почему бы и нет?
Валерий Сергеев
Читайте также:
