Фронт «Рот»
Мы уже много раз писали о том, что вторым этапом приватизации является приватизация слов. Или «смыслов», как принято говорить в политологической тусовке. Владимир Путин предложил «Единой России» присвоить гордое имя «народного фронта».
Мы уже много раз писали о том, что вторым этапом приватизации является приватизация слов. Или «смыслов», как принято говорить в политологической тусовке. Владимир Путин предложил «Единой России» присвоить гордое имя «народного фронта».
Суть его предложения сводится к тому, что теперь вступать в «Единую Россию» не обязательно – у беспартийных, но сочувствующих тоже есть шанс пройти в парламент. На практике это не означает ровно ничего – вступление в правящую партию является чистой формальностью. Что до народных активистов – не совсем понятно, по каким признакам их будут отбирать для прохождения в парламент. Громче всех агитировал? Листовки расклеивал? Голодовку объявил в поддержку единороссов? Суть предложения не в том, чтобы открыть парламент широким массам (наблюдая нынешнюю Думу, они мало верят в парламентаризм вообще). Суть в том, чтобы переименовать одиозную «Единую Россию», которую с легкой руки Навального уже и не называют иначе, как «партия жуликов». С «Единой Россией» все понятно, иное дело – народный фронт. Это, по-маркетинговому говоря, бренд. Если кто забыл, я напомню.
Народными фронтами назывались объединения левых партий в европейских странах, противостоящие фашизму. Идея была – забыть про любые противоречия и не дать фашистам оболванить большинство. В Испании и Франции это сработало, а в Германии коммунисты не сумели договориться с остальными – и после победы фашистов на выборах 1933 года идея фронта немедленно была приватизирована гитлеровцами. Появился «Германский трудовой фронт» с Робертом Леем во главе. «Фронт» – слово знаковое, напоминающее о мобилизации, о войне на уничтожение, и это не преимущество, а беда российского сознания, что для него эта мобилизационная лексика по-прежнему привлекательна. Где фронт – там не работают, а уничтожают несогласных. А главное – сама идея народного фронта ничего общего не имеет с этим сплочением вокруг правящей партии. Это не что иное, как похищение смысла, приватизация чужой идеи. Надо бы, ей-богу, вводить авторские права на некоторые вещи. А то они свой парад по случаю выборов переименуют в парад Победы.
И главное – Владимир Путин все отлично понимает. Вот Надежда Бабкина рассказывает, как ее возбуждает «Единая Россия» и как ей нужно помочь в организации фольклорного фестиваля, а Путин с места иронически спрашивает: «Сколько?» В общем, плохо, наверное, в грош не ставить свой народ, предлагая ему такие дешевые проекты. Но с другой стороны, заслужил ли он другое отношение, если на них ведется?
Не учитывает Путин, кажется, только одного. То, что он считает народом – на самом деле его ничтожная и маргинальная часть. А истинный народ без всяких выборов и фронтов давно уже смотрит на этот балаган примерно с тем же выражением, с каким Путин спрашивает Бабкину. И уже не спрашивает «сколько». Потому что понимает: недолго.
