"Нам кричали: "Браво, полиция!" Неизвестная история Олимпиады в СССР глазами КГБ

С 19 июля по 3 августа 1980-го в СССР проходила летняя Олимпиада. Рассказываем, с какими проблемами столкнулся в те дни КГБ

Фото: Global Look Press

С 19 июля по 3 августа 1980-го в СССР проходили летние Олимпийские игры. Первые в истории Игры на территории Восточной Европы и первые, которые проходили в социалистической стране. По иронии судьбы именно в эти дни в Москве начали разрушать – правда, под реконструкцию – одну из главных арен этого праздника, спорткомплекс Олимпийский. 

О том, с какими проблемами столкнулись в те дни сотрудники КГБ, рассказывает генерал-майор ФСБ запаса Александр Михайлов, тогда – «Клен-7».

Александр Михайлов на Олимпиаде // фото: личный архив

Создали спецподразделение

– Решение о том, что Игры пройдут в СССР, было принято в 1974-м. Мы тогда не сразу осознали всю ответственность: до 1980-го было далеко, а у нас были текущие проблемы. Так, в 1977-м в Москве прошла серия взрывов, и чуть ли не все силы были заняты поиском преступников.

Как бы то ни было, указание продумать меры поступило, и надо было думать. Подняли материалы Фестиваля молодежи и студентов 1957-го (самое значимое к тому моменту международное событие в СССР). Но там все было не то. Да и система безопасности должна была быть привязана к инфраструктуре, а она еще строилась (дворец спорта «Олимпийский», Олимпийская деревня и т.д.) или реконструировалась (Большая спортивная арена стадиона им. Ленина в Лужниках).

Но потом, поближе к Играм, в КГБ все же создали специальное подразделение.

Где еще

Кроме Москвы, часть олимпийских соревнований проводилась в Ленинграде, Минске, Киеве и Мытищах.

Шпионов не было

– Сразу было понятно: контрразведку ждут жаркие будни. Впрочем, по итогам никаких шпионов не поймали: был введен жесткий контрразведывательный режим. И всем тем из поднадзорного их контингента, кто хотел приехать, просто не давали визу: старались минимизировать любые потенциальные проблемы.

А вот бомжами и проститутками занималась милиция. Их временно отселили за 101-й километр. Но как и куда их устроили, если честно, не интересовался. У всех были разные зоны ответственности, поэтому в милицейскую «кухню» не вникал. Да и у нас в КГБ у каждого управления были свои задачи, делиться ими с коллегами не принято.

Заслон на въезд в Москву не вводили. Но многие незаконопослушные, скажем так, элементы сами сюда не совались: понимали – тут особый режим, милиции до черта, зачем лезть на рожон?

«Клены» и «Ясень»

– Я работал практически в двух штабах. Был руководителем группы по обеспечению безопасности культурной программы главного пресс-центра. И в штабе по обеспечению безопасности на открытии и закрытии Олимпиады. У каждого сотрудника этой группы был свой позывной – «Клен» и номер (у меня был №7). У нашего начальника – «Ясень».

По мере сдачи объектов (а их к Олимпиаде было построено 78) мы стали примерять свои возможности, определять уязвимые места... Тут же поняли: своими силами «закрыть» их невозможно. Привлекли оперативников из других регионов. В Москву их прибыли сотни. Так же работала и милиция... Где-то за 2-3 месяца до Олимпиады все объекты были взяты под охрану и постоянное наблюдение. 

Наша группа (24 человека) «высадилась» на Большую арену в Лужниках, где должно было состояться открытие и закрытие Игр. Штаб по обеспечению безопасности этих церемоний возглавил зам. начальника Управления КГБ СССР по г. Москве и Московской области генерал Анатолий Коробов. Он лично отбирал сотрудников. Умница, интеллигент, грамотный опер, он был и царь, и бог. Его указания были обязательными для исполнения. И никто не мог ему отказать... Я видел, как однажды он одним звонком выкинул из штаба пожарного генерала, который хотел доложить своему руководству непроверенную информацию: доклад во вне мог осуществлять только он сам. 

Члены нашего штаба, помимо режимных и охранных функций, занимались вместе со специалистами проверкой и «актированием» конструкций, систем, сооружений... 

Фото: личный архив

Как уговорили Туманова

– Главная сложность состояла в том, что секретность была не только у нас. Так, главный режиссер Иосиф Туманов тщательнейшим образом оберегал детали будущего праздника даже от нас. Спортивную часть церемонии ставили режиссеры Борис Петров и Василий Губанов и тоже держали все в тайне. Постановкой спортивных танцев занимался Юрий Григорович. Это была элита мастеров постановки массовых зрелищ, в которых участвовали десятки тысяч человек. 

Представьте только: одновременно на сцене могли находиться 5 тыс. человек, а вся прилегающая к арене территория была заполнена людьми, которые ждали своего выхода. 16 тысяч человек! Мы же не могли работать, не зная реперных точек, мест размещения нарядов и т.д.

Но авторитет режиссера был непререкаем даже для ЦК КПСС. И тогда наш руководитель пригласил на чай Туманова. Отказать генералу тот не мог. К тому же Коробов был весьма обаятельный человек. После чая они решили посмотреть все «по маршруту».

Факелоносца подняли на щит

– И вот мы идем за Тумановым, он рассказывает: «Факелоносец легкоатлет Виктор Санеев бежит из третьих ворот вдоль трибуны А, потом передает факел баскетболисту Сергею Белову, который поднимается к чаше огня...» Стоп. Там же сначала ров, потом металлический забор. Ладно, с этим просто – проложить мостик, срезать забор. Но дальше-то – 8000 солдат, которые флажками делают живые картинки. Сидят плечом к плечу. Что делать? Придумали: солдаты поднимают над головой белые щиты, по которым Белов поднимался к олимпийской чаше. И таких нюансов было не счесть.

А на углах поля мы выставили 4 «группы коррекции». По 18 человек в каждой. Специально отбирали во всех подразделениях КГБ самых лучших, высоких, красивых. Они были в белых олимпийских костюмах и должны были блокировать самые безумные на первый взгляд обстоятельства – от броска гранаты до помощи, если кто-то потерял сознание или подвернул ногу. Эти ребята органично вписались в действо. После окончания праздника иностранцы кричали им: «Браво, полиция!»

Как мишка заплакал

– Помните, как у символа Олимпиады мишки на закрытии потекла слеза? Это вышло случайно, а получилось гениально. Живые картины создавали, как я уже сказал, 8000 солдат, которые синхронно манипулировали матерчатыми рамками. Это сложная технология. Картинка по цветам разбивалась на 8000 «пикселей». Каждый солдат мог видеть «партитуру» с номерами цвета флажков, которые он должен поднять – она висела на спине у впереди сидящего солдата. В ногах у каждого стояла сумка с атрибутами. А команды – когда и что развернуть – они получали от режиссера через узконаправленные динамики. И вот один из них ошибся и повернул флажок белой стороной вместо темной... Режиссер это увидел и дал команду всем перевернуть «волной» свои флажки. Так у мишки потекла слезка! Кстати, улетать мишке разрешил лично секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов. Дело было так. Туманов рассказал свой замысел зав. отделом сектора пропаганды ЦК КПСС Марату Грамову. Тот наложил вето: «Медведи не летают!» Пришлось идти напрямую к Суслову.

Фото: Global Look Press

Беспокойные будни

– У меня, «Клена-7», была работа с журналистами. Каждому из них хотелось быть впереди всех, выше всех... Это был ад. Тем более что согласовывали-то не мы – оргкомитет Олимпиады.

Было поставлено жесткое условие: на ключевых точках работают фотокоры 6 мировых агентств. На осветительных мачтах – не более 3. При этом они должны предоставить справку от врача, что могут работать на высоте, пройти инструктаж и иметь сертифицированный монтажный пояс. Это не шутки: мачта высоченная, да еще и раскачивается на 1,5 м и более. И представьте, что наверху сидит оператор с огромной камерой на штативе с колесами... Один фотокор-иностранец так меня достал, что я поднял-таки его на площадку осветительной мачты. А наверху он так вцепился в ограждение, что я еле его оторвал. Я сам не любитель высоты, но то, что произошло с ним, меня изумило. Как я его дотолкал вниз, уже и не помню.

...Многое сегодня кажется наивным – и технологии были не столь совершенны, да и система работы изменилась. Но праздник мы сумели сделать запоминающимся! А для оперов это стало хорошей школой.

Любопытные факты от генерала Михайлова:

– На самых престижных соревнованиях трибуны были забиты. А вот на отборочных (или на не слишком популярных видах спорта) грозили остаться полупустыми. И тогда билеты на них бесплатно раздавали рабочим на заводах, чтобы заполнить трибуны и не обижать спортсменов. 

– К Олимпиаде было закуплено много автобусов. Наши водители все работали на установленных маршрутах. И для этих шатлов пригласили шоферов из других городов. До начала Олимпиады их долго тренировали. Каждый должен был ездить только по одному маршруту (скажем, Олимпийская деревня – бассейн), который они должны были выучить. 

– Метеорологи, просчитав наблюдения за 100 лет, уверяли: дождь маловероятен. А на генеральной репетиции открытия пошел дикий ливень. И бумажные костюмы, которые рижские мастера пошили для массовки, потекли. За сутки нужно было одеть заново 2, 5 тысячи человек. Справились еле-еле, уже наши ателье. Кстати, на той же репетиции у режиссерской группы неожиданно отказали рации. 

– По сценарию церемония открытия начиналась с торжественного марша колесницы с Аполлоном. Перед ней девушки в туниках разбрасывают по дорожке лепестки цветов. Красиво и символично. Но лошади, а их было 4 в колеснице, любят в публичных местах нагадить… Директор стадиона Владимир Алешин схватился за голову: что станет с рекортановой дорожкой ($ 125 кв метр), после того, как по ней, по кучам навоза сначала пройдут хостесы в русских сарафанах с табличками стран, а потом тысячи членов делегаций? Решили посадить в ров девушек с совками для моментальной зачистки последствий… А мой коллега, который обслуживал Союзгосцирк, предложил использовать прием наездников – перед выходом лошади на арену дать ей понюхать навоз. Так и сделали. Лошади не подвели. 

– На стадионе было 60 рядов. И для «зачистки» перед открытием прибыли 60 кинологов с собаками. В те годы у милиции розыскных собак было мало (на Петровке всего 2), поэтому псов собирали со всей страны. Кинологи  выстроились в шеренгу и, двигаясь синхронно, проверяли каждый свой ряд. А перед работой сидели с собаками в тенечке. Перед каждой обязательно стояла миска с водой. И если кинологи покупали мороженое, всегда приносили два – себе и лохматому другу, кормили с руки. Это было очень трогательно. 

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №28-2020 под заголовком «Игры под колпаком».

Рубрика: Спорт

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика