Как политика России по усыновлению детей губит российских сирот

От кого мы только не защищали наших сирот в последние пару лет – и от американских душегубов, и от французских геев. Правда, от итальянских психов как-то забыли перестраховаться.

И вот на днях очередная трагедия – 5-летний мальчик был задушен приемным отцом-итальянцем, чей диагноз был известен задолго до усыновления. А ребенка ему все равно как-то отдали.

Но теперь наши чиновники придумали еще один «наш ответ иностранному усыновлению». Правительство внесло в Госдуму закон, разрешающий приемным родителям иметь судимость за преступления легкой и средней тяжести. Список усыновителей таким образом расширится за счет аферистов, мошенников, сектантов и пр.

Некоторые правозащитники уже поддержали «либеральную» норму. Другие уверены, что с проблемами сиротства можно справиться и «без людей с криминальным прошлым». Увы, пока справляемся не так бойко, как хочется. Детский омбудсмен Астахов приводил цифры: в 2013 году россияне усыновили менее 2000 сирот, из них 27 инвалидов. С планами ликвидировать детдома к 2018 году власти тоже погорячились.

На момент принятия «закона Димы Яковлева» в интернатах числилось около 118 тысяч детей, сейчас около 106 тысяч. Не помогает даже выплата в 100 тысяч рублей за усыновление, в том числе детей-инвалидов. Нормальные люди все же ради 100 тысяч на такой серьезный шаг не пойдут (а вот аферисты теперь смогут).

Что стало с российскими сиротами после "закона Димы Яковлева"

Для нормальных людей усыновление – либо жизненная необходимость (довольно редкая), либо идейное сподвижничество (еще более редкое). И с трудом верится, что среди этих редких людей велик процент уголовников, которые теперь толпами кинутся улучшать нам статистику по сиротству.

Татьяна Друбич: Я поняла, что Россия мертва

Усыновление – «штучная история», как верно выразился столичный детский омбудсмен Бунимович. И поставить его на конвейер госполитики не получится.

Но хочется то ли попиариться на очередной малодейственной идее, то ли показать нос иностранцам. Мол, наши «оступившиеся» всё лучше ваших латентных геев.