Сергей Парамонов спился от зависти
В 11 лет он исполнил такие известные детские песни, как «Антошка», «Голубой вагон», «Чебурашка»… Эти записи до сих пор звучат на всех детских праздниках, а в 70-е годы мальчик был всенародной звездой. Он пел на одной сцене с Утесовым, Шульженко, Руслановой… Его засыпали письмами со всего Советского Союза. Только вот финал звездной жизни звонкоголосого мальчика оказался трагичным.
В 11 лет он исполнил такие известные детские песни, как «Антошка», «Голубой вагон», «Чебурашка»… Эти записи до сих пор звучат на всех детских праздниках, а в 70-е годы мальчик был всенародной звездой. Он пел на одной сцене с Утесовым, Шульженко, Руслановой… Его засыпали письмами со всего Советского Союза. Только вот финал звездной жизни звонкоголосого мальчика оказался трагичным.
Такое испытание славой, которое выпало на долю этого простого мальчика, родившегося на окраине Москвы в семье слесаря и уборщицы, было не у многих. А все началось, когда бабушка отвела своего подающего надежды внучка на, как бы сейчас сказали, кастинг в Большой детский хор Гостелерадио СССР. Сережу взяли сразу, а уже через год он стал солистом хора! Проснулся знаменитым он в декабре 1972 года, после того как его показали в «Песне года». Следующие три года прошли для мальчика, как во сне…
– Мы пахали по десять часов в день как минимум, – вспоминал позже Парамонов. – У меня не было выходных. При этом, поскольку хор был самодеятельным, мы за работу ничего не получали. Думаю, секрет моей популярности был в моем внешнем виде. На лице было написано, что я дворовый мальчишка. И у многих создавалось ощущение, что гонял я с утра на велосипеде, потом умылся, переоделся и на сцену. Спел – и опять на велосипед.
На самом деле счастливого детства у Сергея никогда не было. С тех пор как он стал известен всей стране, из него сделали образцово-показательного пионера. О Сереже снимали передачи, где говорилось, что он никогда не балуется на переменах, всегда собран и серьезен. На пионерских слетах именно ему доверяли поднести букет Брежневу… Все это сделало Сергея и вправду взрослым, он даже понимал, насколько высоко взлетел. И от этого особенно больно было падать!.. В 1975 году по стране пронесся слух: Сережа Парамонов погиб! Поскольку никакой информации о мальчике не было, он просто исчез, люди стали слать родителям телеграммы и письма с соболезнованиями… А в это время Сережа сидел на концертах чужих детей и глотал слезы, слушая песни, которые были написаны поэтами и композиторами специально для него!
– У Сережи началась ломка голоса, которая бывает у мальчиков в период полового созревания. В этот момент ему нельзя было петь! – вспоминал руководитель хора Попов. – А он пошел в музыкальную школу, где его заставили организовать вокально-инструментальный ансамбль. Еще не окрепшим голосом Сережа начал петь. Из-за этого он так и не получил хорошего взрослого голоса…
Потеряв голос, Парамонов потерял все. Тем более что, закончив музыкальную школу и поступив в училище, он понял, что, оказывается, есть люди талантливее его. А ведь раньше, когда им так восхищались, Парамонов был уверен, что он – гений!
– Я понял, что все разговоры о том, что я невероятно талантлив, гроша ломаного не стоят, – с горечью говорил артист. – Я честно учился, но меня окружали несравненно более способные ребята.
Юная психика Парамонова не выдержала такого испытания. Через пять лет забвения он понял, что возврата назад нет, и запил, а потом чуть было не пристрастился к наркотикам. Лучшим Сергей быть не мог, а средним – не хотел… От этого он бросил музыкальное училище и даже какое-то время работал в морге, объясняя друзьям: «Там – хорошо. Там все люди одинаковые!»
– Как-то раз мы зашли с приятелем в пивной погребок, накачались пивом, потом водки купили, и так хорошо стало, – вспоминал Парамонов. – Я забыл обо всех своих проблемах. Утром выяснилось, что проблемы остались, и я повторил опыт. В общем, понеслось… Пил, начал курить «травку». Наркотики – это действительно пропасть. Я почти втянулся в это дело. Спасибо друзьям за то, что переключили исключительно на алкоголь. Жалею ли я, что алкоголик в 31 год? Нет… Тридцать один год – это тот возраст, когда только-только начинаешь жить. Я только с ума боюсь сойти, а так – ничего…
Так рассуждал Парамонов за шесть лет до своего конца. Но конца он не ждал. Наоборот, пытался устроить свою личную жизнь. Сначала женился на поэте-песеннике Ольге Боборыкиной, потом на саратовской певице Маше Порох, с ней он воспитывал сына Александра. Но пьянство артиста надоело и первой, и второй жене – и его браки распались. Он продолжал заниматься музыкой, делал аранжировки, работал конферансье, но не изменял своей философии: «Делаю только то, что хочется, и отказываюсь от того, что мне противно. Есть у меня сейчас мешок картошки, деньги на хлеб и сигареты. Пока все это не закончится, и не пошевелюсь». Часто Парамонов отказывался от выгодного заказа только потому, что видел: артист, который к нему обратился за песней, – однодневка. С такими принципами он не мог жить богато и закончил свою жизнь в разваленной хрущевке. В 36 лет он впал в очередную депрессию и даже наказал знакомым, «если что», похоронить его на Митинском кладбище. «Если что» наступило через несколько месяцев, когда он умер от сердечной недостаточности. На похоронах друзья вздыхали: никакого желания жить у Сергея не было. Ранняя слава украла у него детство и сломала взрослую жизнь…
