Поклонники Мирей Матье прервали ее концерт на десять минут

На концерте Мирей Матье в Кремле, который превратился во встречу с фанатами, побывал корреспондент Sobesednik.ru.

Вот теперь по-настоящему чувствуется весна: в первый ее месяц, едва растаял снег, в столицу приехала та, кто обычно гостит у нас осенью, когда уже вовсю идут дожди — от них она всегда опасается захворать и поэтому перед выступлением на Красной площади молится, глядя на собор Василия Блаженного, веря, что святой ее бережет. В этот раз Мирей Матье пела в Кремле, и это были не несколько песен в рамках фестиваля «Спасская башня», а полноценный сольник, да еще и знаменующий полувековой юбилей ее гастролей в России.

Ровно 50 лет назад, в 1967 году, миниатюрная француженка приехала к нам впервые и сразу же влюбила в себя весь Союз. Она не была экстравагантной, как Далида, эпатажной, как Биркин, и уж тем болей копией Эдит Пиаф. У этой дюймовочки из бедной многодетной семьи каменщика — свой стиль, и дело не в одном черном каре с челкой, ставшим иконой стиля, а в ее хрупком и в то же время пронзительном голосе, удивительных по красоте песнях, в сочетании шарма и скромности. Вот поэтому зал Государственного Кремлевского дворца, который вмещает 6 тысяч зрителей, был заполнен полностью, несмотря на то, что за пять десятков лет Мирей Матье приезжала к нам десятки раз.

Открылось ее выступление барабанной дробью и яркой видеоподборкой, где певица примеряет на себя разные образы, словно отвечая на вечный вопрос ее поклонников, идет ли ей еще какая-то прическа.

— Добрый вечер, дорогие друзья, — с очаровательным акцентом по-русски поздоровалась с залом она, но в целом общалась с публикой мало: за редким исключением пела она непрерывно, будто стараясь уложить как можно любимых композиций в отведенное время.

Пела не только свои самые известные песни, по которым многие из собравшихся учили французский, но и пару хитов своим современницам, начав с 'Je t'aime… moi non plus' Генсбура и Биркин и закончив «Вечной любовью» Азнавура и Пиаф.

На своем юбилейном сольнике Мирей Матье весь вечер делала что хотела: даже исполнила на английском Over the Rainbow из «Волшебника страны Оз». И чтобы показать, что сама она — не с другой планеты, а своя, целиком преданная своим обожаемым зрителям, — позволила абсолютно всем желающим выходить и дарить ей цветы прямо на сцену.

К легендарной француженке, ставшей у себя на родине прототипом Марианны, символом Французской Республики, можно было подойти на сцену совершенно свободно, без каких бы то ни было дополнительных проверок со стороны охраны. Потому что она назвалась нашим другом — а с лучшими друзьями именно так и общаются, на равных, не глядя на них стоя с вытянутой рукой под сценой снизу вверх. К ней шли и шли — после каждой песни, с охапками самых разных цветов. Организаторы концерта рассказали Sobesednik.ru, что сама певица больше всего любит скромные белые розы в прозрачной, не вычурной упаковке. Но тем не менее розы ей на вечере в Кремле дарили всех оттенков — и она с благодарностью принимала все. Разглядывала каждый букет, прислушивалась к аромату. Своему помощнику Марку отдавала охапки только тогда, когда они начинали превышать ее собственный вес.

Так продолжалось все шоу, пока ближе к концу народ окончательно не захотел слиться воедино со своей любимой француженкой. Люди просто встали и толпой пошли на сцену — концерт прервался на целых десять (!) минут.

Мирей не только принимала знаки внимания: сама общалась с каждым, кто к ней подходил, обнималась, крепко жала руки, любезно давала поцеловать себя в обе щеки. Детей гладила по голове.

Вместе с супругой Еленой на сцену вышел давний поклонник и друг Мирей Матье Владимир Этуш. Кто-то в толпе преподнес певице флаг Франции.

— Эту песню я посвящаю своему другу Валерию Халилову, — сказала Матье уже безо всякого акцента, выговорив имя и фамилию погибшего начальника ансамбля имени Александрова абсолютно правильно, хотя она порой делает ошибки в словах и попроще.

Когда она пела в память об ансамбле Александрова и его художественном руководителе Валерии Халилове, многие в зале не сдерживали слез. Апплодировали стоя. А потом, когда число песен на бис перевалило все отведенные для этого временные отрезки и зал давно слушал ее стоя, голос Мирей дрогнул — она пела в память о своей ушедшей в прошлом году маме.

Вечер, несмотря на то, что певицу никак не хотели отпускать, закончился на праздничной ноте: Кремлевский дворец преподнес ей торт в виде Эйфелевой башни в два раза выше роста Мирей. Ее осыпали лепестками роз — и красных, и белых — и закрыли занавес, подсветив его так, что, казалось, Матье уходит в лучах закатного солнца. Она скрылась за кулисами, но обещала вернуться — уже в этом сентябре, на свою любимую «Спасскую башню».

[:wsame:][:wsame:]