Конец поттерианы

Восьмая часть о Гарри Поттере, премьера которой прошла на минувшей неделе под стенания фанатов, завершила сериал общей продолжительностью почти 18 часов. Мы не останемся в стороне и скажем свои слова прощания со сказкой.

Изначально идея саги сулила несколько больше драйва: каждую новую серию должен был снимать новый режиссер – и в новой эстетике. Возобладала, однако, чисто механическая тенденция: кто успешен, тому и продолжать. Четыре последние картины сделал Дэвид Иетс, и никаких неожиданностей это зрителю не сулит. Заметим с горечью, что лично нам самой изобретательной картиной казался «Узник Азкабана» в исполнении Альфонсо Куарона. Но он как раз оказался самым неуспешным в прокате, и с формальными экспериментами было покончено. «Пошла пюре», как говорилось в советском скетче.

За время съемок Поттер сносил 160 пар очков и 70 волшебных палочек. Он успел сильно надоесть Рэдклиффу, и тот на полном серьезе просил Джоан Роулинг написать ему красивую сцену смерти. Роулинг выполнила это пожелание только наполовину – Поттер вроде как немного гибнет, но воскресает. Бросать кино – и тем более театр – Рэдклифф не собирается, в то время как Эмма Уотсон решила окончательно связать себя с историей моды (и вообще историей искусств). Руперт Грин (Рон Уизли) уже вовсю снимается плюс сочиняет рэп. Играть ему доверяют главным образом фриков.

Что касается собственно «Даров смерти-2», тут мнения, как всегда, разделились. Одни говорят, что у Роулинг сильней, другие (их большинство) – что последнюю часть она откровенно слила и только в картине действие достигает настоящей эпичности. Рискнем сказать, что как раз с эпичностью, поэтичностью и жаркими прощальными слезами Иетс несколько недотянул. Зритель, который был вправе ожидать, скажем так, катарсиса, получает лишь мощные спецэффекты вместо эмоционального прорыва. Есть ощущение, что это не последняя экранизация – как и хороший «Властелин колец» Джексона был не последней встречей кино с Толкиеном. Вторая часть «Даров смерти» местами страшна, но никогда – таинственна. С романтикой вообще швах. У Роулинг самой пугающей и трогательной книгой была, пожалуй, пятая – «Орден Феникса». А самой умной – все-таки седьмая.

«Гарри Поттер» стал классикой мировой прозы, великим романом воспитания – с точнейшей метафорой взросления. Порадуемся тому, что массовой культуре удалось доказать главное: она не обязана быть плохой.