Тайны биографии Иосифа Кобзона

Судьба связала Иосифа Кобзона с тремя украинскими городами: в Часов Яре он родился, в Краматорске пошел в первый класс, а из Днепропетровска отправился в большую жизнь. Встреча с каждым из этих городов для него как трогательное свидание с детством. И, по признанию самого певца, с возрастом это чувство все острее.

Часов Яр: родился в… исполкоме

На окраине небольшого донецкого городка Часов Яр безлюдно, но чем ближе к центру, тем оживленнее: ходят областные автобусы, в кафе играет музыка, горожане, вооружившись лопатами и метлами, убирают после зимы улицы. В самом сердце Часов Яра – одноэтажное здание исполкома, в котором Иосиф Кобзон 11 сентября 1937 года… появился на свет. До войны здесь находился роддом, при немцах был госпиталь, а в 60-х, как шутят местные жители, на крыше повесили флаг и больница стала администрацией.

Мама Иосифа Кобзона Ида Исаевна работала народным судьей. Отец Давид Кунович – в пожарной охране. Иосиф был их третьим сыном. Семья жила в доме, построенном местным огнеупорным комбинатом для своих работников. Во время войны здание заняла жандармерия. Старожилы до сих пор вспоминают комнату пыток, в которой лежали плети и стоял оцинкованный стол.

В Часов Яре Кобзон провел первые два года своей жизни. И хотя о городе певец помнит только со слов мамы, он часто навещает малую родину.

– В начале 80-х я с товарищами поехал по делам в Москву, – вспоминает председатель городского совета ветеранов Юрий Нарвойт. – Меня попросили позвонить Иосифу Кобзону и от имени города пригласить его к нам с концертом. Трубку сняла Ида Исаевна. Сказала, что И­осифа дома нет, а когда услышала, что мы из Часов Яра, обрадовалась и пригласила в гости. Но у нас не было времени. Просьбу Ида Исаевна передала, и спустя какое-то время Иосиф Кобзон приехал в наш город, да не один – привез с собой Валентину Толкунову и Льва Лещенко.

Приехала и Ида Исаевна – она показывала сыну родные места и много плакала.

В очередной приезд, в начале 2000-х, Иосиф Кобзон передал совету ветеранов 20 тысяч гривен (около 100 тысяч рублей). Деньги раздали семьям погибших в Афгане, инвалидам и старикам старше 80 лет. Вообще, в Часов Яр Кобзон приезжает часто: в День шахтера, в День города и просто так, когда бывает по делам на Украине. На встречах с земляками много и охотно вспоминает о детстве, рассуждает о том, что происходит в России и на Украине, а на личные темы, будь то семья или недолгий брак с Людмилой Гурченко, распространяться не любит. А еще всегда поет – для земляков, конечно, бесплатно.

– Сколько же песен у него в голове! – удивляется хранитель фондов часовоярского промышленного

историко-краеведческого музея Валерий Богуненко. – Сам концерт идет часа два, а потом Иосиф Давыдович начинает петь по заявкам. Бабульки вспоминают какие-то песни 40-х годов, и Кобзон тут же их подхватывает.
В часовоярском музее есть музыкальная гостиная его имени, где под стеклом – фотографии Кобзона, его документы и подарки. И с чего бы тут ни начинался разговор, местные непременно сводят его к знаменитому земляку. В 2003 году часовярцы сделали для него самое малое, что могли – присвоили звание почетного жителя и назвали его именем улицу. Она начинается от того дома, где когда-то жил певец. На этой улице на деньги Кобзона построены две современные детские площадки с деревянными качелями и каруселями.

Новость о тяжелой болезни Иосифа Давыдовича в Часов Яре приняли близко к сердцу, а когда стало известно, что певец пошел на поправку, горожане отправили ему телеграмму: «Мы глубоко переживали за вас, наши сердца и мысли были рядом с вами. Спасибо вам, что вы при поддержке супруги мужественно перенесли боль и страдания. Спасибо, что вы есть – наш земляк, наша гордость, добрый и отзывчивый человек. Дай вам Бог здоровья!»

Краматорск: съел первое пирожное

Из Часов Яра семья Кобзонов в 1939 году перебралась во Львов, после начала войны эвакуировалась в город Янгиюль под Ташкентом, уже оттуда в 1944 году вернулась в Донбасс. Обосновались в Краматорске, где Иосиф пошел в первый класс мужской школы №6. Из-за маленького роста его посадили на «передовую» – за первую парту в среднем ряду. У школьников не было ни ручек, ни тетрадей, поэтому писать приходилось на обрывках бумаги и на газетах. Позже мама сшила Иосифу из тряпок настоящий портфель.

Отец оставил семью – он был контужен на фронте, комиссован и уехал в Москву, где снова женился. Ида осталась одна, на руках – трое маленьких детей. «Мы просто удивлялись, когда появлялась возможность съесть лишний кусок хлеба, – вспоминал Иосиф Кобзон. – С этой радостью ничего не могло сравниться. Голод – самое страшное воспоминание». В 1945 году Ида Исаевна устроила для детей настоящую елку, которую украсила тем, что было под рукой: ватой, обертками от конфет, мандаринками. Эта елка стала для Иосифа Кобзона одним из самых ярких детских воспоминаний, как и съеденное им первое пирожное.

– Иосиф Давыдович вспоминал, что именно в нашей школе он попробовал первое пирожное в своей жизни – кусок черног­о хлеба с сахарной подушкой, – рассказывает директор школы №6 Олег Гурин. – Признался, что, когда его в ресторанах за границей спрашивают, что подать на десерт, ему так и хочется сказать: «Школьное пирожное».

Учился Иосиф на 4 и 5, но ботаником, говоря современным языком, не был – мог до ночи гонять мяч, а утром, придя в школу, наскоро сделать домашнее задание и получить пятерку. Вместе с другими пацанами ходил «стенка на стенку» – дрались до тех пор, пока у кого-нибудь не хлынет носом кровь. А на переменах мальчишки спасались от холода тем, что устраивали на деревянном помосте битву, пытаясь столкнуть друг друга на пол.

Именно в этой школе ученик Кобзон начал петь. Сначала выступал со школьным хором на сцене городского ДК, а в 1947 и 1949 годах даже участвовал в правительственных концертах в Москве и пел перед Сталиным. В апреле 1948 года в газете «Краматорская правда» вышла небольшая заметка о прошедшем в Донецке смотре художественной самодеятельности, в которой описан забавный случай: «Незаурядные способности показал ученик 6-го класса Кобзон. На конкурсе он пел песню «Не шуми ты, рожь, спелым колосом». На репетиции Кобзон пел хриплым голосом, так как болело горло. Дети тут же придумали продолжение: «Не шуми ты, рожь, спелым колосом, ты не пой, Кобзон, хриплым голосом…»

В шестой школе любят вспоминать, как однажды перед приездом Иосифа Кобзона в спортзале наспех соорудили импровизированную сцену из теннисных столов и лавочек, чтобы певца видели все. На память об этом выступлении в школе остался черно-белый снимок, на котором Иосиф Кобзон запечатлен поющим на парте.

– В июне 2007 года он приезжал в Краматорск в рамках своего тура, – вспоминает зам. директора по воспитательной работе Виктория Романкова. – А у девятиклассников как раз шел экзамен по географии. Иосиф Давыдович сначала позадавал ученикам вопросы, а потом рассказал им о Командорских островах и северокавказских республиках.

После экзамена Иосиф Кобзон написал на карте Украины: «Счастья моей Родине и моим землякам» – и теперь она хранится под стеклом в том классе, где когда-то занимался будущий мэтр.

В Краматорске мама Иосифа познакомилась с Михаилом Раппопортом, который в одиночку растил двоих сыновей. А вскоре у Иосифа появилась сводная сестра Гелена. В 1950 году многодетное семейство снова снялось с места и переехало – на этот раз в Днепропетровск.

Днепропетровск: курил тайком от родителей

О своем отчиме Кобзон говорил: «Для меня он был очень дорогой и любимый человек». До сих пор, приезжая в Днепропетровск, Иосиф Давыдович первым делом идет на кладбище, чтобы поклониться его могиле. А еще обязательно заезжает в школу №48, в которой проучился до 8-го класса. Жители окрестных улиц вспоминают, как однажды он раздал всем пришедшим на встречу с ним бабулькам по 100 долларов.
– Моя знакомая занималась с Ёськой в одном классе, – рассказывает его бывшая соседка Нина Бессонова. – Говорила, что Ёська учился хорошо, но был очень шебуршной. Его директор и учителя пугали: «Будешь плохо себя вести, острижем твою шевелюру».

В Днепропетровске семья И­осифа жила на улице Димитрова. Теперь это престижный тихий центр, застроенный дорогими особняками. Пройдя минут 15 неспешным шагом, можно вый­ти на проспект Карла Маркса – главную магистраль города с бутиками, торговыми центрами и дорогими ресторанами. 
– По вечерам мы любили прогуливаться по Карла Либкнехта и Садовой, – вспоминает Евгений Матета, друг Иосифа Кобзона с 15 лет. – Заходили в кафе, где можно было поесть мороженое с шоколадным или вишневым сиропом. Выходили на проспект Маркса, который назывался у нас Бродвеем, перемигивались с девочками, пели песни. Особенно вот эту:

И Карла Маркса, и Садовая,
И та скамеечка кленовая,
Тебя, как девушку, любили мы,
Ты наш родной Днепропетровск!

Теперь я добиваюсь того, чтобы улицу Карла Либкнехта назвали в честь Кобзона – он этого заслуживает. Он всегда был лидером. Большую роль в этом сыграла мама – добрейшей души человек, но в то же время требовательная и строгая.

Иосиф, как и Женя, занимался боксом, стал кандидатом в мастера спорта. Городские пацаны знали, что с ним лучше не связываться, хотя Кобзон никогда не лез в драку первым. Вместе с Женей он ходил на «Веселых ребят» и «Зорро» в кинотеатры «Победа» и «Родина», катался на катере по Днепру, друзья даже ухаживали за одной девочкой – Асей Шевченко, которая в итоге вышла замуж за иностранца и уехала в Братиславу.

Еще одним любимым местом Иосифа Кобзона была танцплощадка под открытым небом в парке Чкалова. Уже став известным, он однажды устроил на ней концерт. С тех пор город, конечно, изменился: на месте кафе-мороженого выстроили торговый центр, танцплощадку сменила модная дискотека, кинотеатры снесли. В городе по этому поводу грустно шутили: «Победу» разломали, а «Родину» сожгли».

Зато остался дом и двор, в котором жил Кобзон. Правда, несколько лет назад жильцы спилили старую липу, на которую И­осиф забирался, чтобы покурить тайком от родителей – ее густая крона закрывала солнце. Говорят, певец очень переживал. На этой тихой улице вообще много чего о нем знают. Например, могут рассказать, что раньше фамилия Кобзона писалась с ошибкой – в домовой книге и даже в паспорте вместо «б» стояла «п».

Вспоминают его хлебосольную маму, которая, встречая гостей, непременно усаживала их за стол. А еще о том, что песню «А у нас во дворе есть девчонка одна» Иосиф Давыдович посвятил своей первой любви Людочке Литвиновой, ради которой однажды прошелся по карнизу второго этажа школы. Для старожилов улицы Димитрова Иосиф Кобзон – родной человек, которого можно и поругать, и похвалить.
– Я его на несколько лет младше, – улыбается Нина Бессонова. – В детстве с девочками мы его дразнили: «Ёсел! Ёсел!» Однажды он побежал за нами, а я не успела убежать. Подходит: «Ну что, дразнилась?» Говорю: «Да». А он: «Ну что, ударить тебя, что ли? Ладно, не бойся, бить не буду».

Пошутил – он ведь добрый был. И красивый. За мной пытался ухаживать, когда я подросла, на пляж звал. Но я не хотела с ним крутить – у меня ухажеров и без того хватало. А потом он женился на певице Веронике Кругловой. Помню, моя мама увидела Иду Исаевну с сумками, набитыми едой и шампанским. Спрашивает ее: «Не поняла, что у вас за праздник?» А та говорит: «Ой, Симочка, ну шо тебе сказать? Мой Ёся женится. Симочка, я только надеюсь, что это не последний раз». Ей хотелось невестку-еврейку. Когда я проходила мимо ее дома, Ида Исаевна кричала: «Нинка, сейчас мой Ёся по телевизору будет выступать!»

В 1956 году Иосиф Кобзон ушел в армию, вернувшись, поступил в Гнесинку и остался в Москве. Но, став знаменитым, никогда не забывал слова своей мамы: «Если ты достиг успеха, не забывай о родных. Появились возможности – помоги другим».

Часов Яр – Краматорск – Днепропетровск – Москва.

Фото Сергея Пустовойтова, Юрия Самолыго и из архивов историко-краеведческого музея (Часов Яр), школы №6  и музея истории г. Краматорска.