Почему в российском религиозном кино нет места для Бога
Кажется, что цель большей части фильмов о православии – не разбудить мысль, а создать положительный образ церкви. Как когда-то, когда требовался положительный образ правоохранительных органов, героем экранов на долгие годы стал милиционер
Недавно власти Китая отказали в прокатном удостоверении фильму Даррена Аронофски «Ной» – по религиозным соображениям. До этого такой запрет озвучили некоторые мусульманские страны. Сегодня это еще не показатель качества, но зато такой жест официально придает фильму или книге статус произведения, способного влиять на умы.
Российское кино с трудом говорит на религиозные темы, хотя фильмов снимается достаточно. Но для Бога там часто не находится места. Проблемы, стоящие перед российскими героями, лежат обычно в области человеческой морали (которая не всегда имеет божественное происхождение).
И если западные фильмы на религиозную тематику все же пытаются ставить вопросы (возьмем пример классический – брессоновский «Дневник сельского священника» 1950 года – или даже того же «Ноя»), то российские – устраняют их: главное – обрести веру, а там уже все будет хорошо.
Наиболее яркое исключение составляют, пожалуй, два фильма. Первый – «Остров» Павла Лунгина (2006), который, кстати, вызвал у многих негативную реакцию, и главным аргументом было: если надо непременно так себя опустить, чтобы приблизиться к Богу, то стоит ли оно того?
Хотя аргумент не совсем справедливый, ведь фильм-то как раз не давал строгих указаний на этот счет. Второй – «Чудо» Александра Прошкина (2009) по сценарию Юрия Арабова, основанный на реальных событиях – знаменитой самарской истории «Стояние Зои». Но тут что ж, обе картины сделаны не просто мастерами, но умными мастерами.
[:image:]
«Придел Ангела» Николая Дрейдена (2008) мог бы быть прекрасной картиной о выборе между спасением души и спасением страны, но исполнение подводит – много лишнего и акценты не те... Раскаявшийся комиссар, ставший монахом, мог бы так же раскаяться, сделавшись, скажем, земледельцем. В таких картинах «уверовал» означает «стал хорошим человеком», что имеет мало отношения к вере. Тем не менее это основной посыл агитационных короткометражек, которые, слава Богу, до широкого зрителя почти не доходят.
Другая крайность – когда религия служит только антуражем. Пример – фильм «Настоятель» 2010 года (с продолжением «Настоятель 2»), где сельский священник противостоит криминальным структурам – но не как священник, а как человек, сам имеющий криминальное прошлое.
Тут уж и вовсе ничего в сюжете не изменилось бы, будь он не священником, а директором местного дома культуры. Просто, видимо, другие персонажи для криминальных драм кончились, так что настала очередь духовенства. Сериал «Батюшка» (2008) тоже рассказывает о человеке с прошлым, который становится священником, но и тут он выбирает не веру, а образ жизни.
[:image:]
Труднее всего, когда есть прямой заказ. Вышедший в 2009 году фильм Владимира Хотиненко «Поп» (снятый под эгидой Московской патриархии и горячо одобренный Патриархом Алексием II) не собрал в прокате и трети потраченных денег. Впрочем, он был картиной скорее исторической, как и телесериал Николая Досталя «Раскол».
Кажется, что цель большей части фильмов о православии – не разбудить мысль, а создать положительный образ церкви. Как когда-то, когда требовался положительный образ правоохранительных органов, героем экранов на долгие годы стал милиционер.
Но метод неидеален: народ, может, и верит, что вот этот конкретный герой фильма – хороший, но это же кино...
