Понять девяностые

Все это очень важно – и не только в смысле публикаций, переводов, договоров и иных осязаемых последствий. Ярмарка – идеальная среда. Русский литератор может по ней представить себе состояние западного рынка и сориентироваться на нем, понять тенденции и представить свое место уже не в нашем, а в мировом литературном процессе. Английский читатель начинает понимать, как устарели любые штампы, как разнообразна Россия, как далеко она ушла вперед в осмыслении собственного будущего: литература у нас традиционно впереди философии и политологии. В общем, это большой успех, эхо которого будет долгим.
Невероятен был фестиваль Ростроповича в Москве и особенно его финал, когда индийский дирижер Зубин Мета, с чьим именем связаны крупнейшие музыкальные события последнего двадцатилетия, продирижировал сорок первой симфонией Моцарта и первой – Малера. Малер вообще его любимый композитор, на этот раз Мета выступал с Maggio Musicale Fiorentino – флорентийским оркестром, вполне соответствующим своему названию: магия и есть. Последняя симфония Моцарта – «Юпитер» удивительным образом сомкнулась с первой Малера, называемой «Титан»: обе – о рождении нового мира и человека из распада и хаоса, и актуальность этого прочтения была почти пугающей.

А из кино я назвал бы – помимо «Generation П», о котором будут говорить еще много, – «ПираМММиду». Начинается, хоть и с опозданием, художественное осмысление девяностых. Это ведь тоже рождение чего-то нового из абсолютного хаоса, так что время было исключительно интересное. «ПираМММида» – событие заметное. Дурацкое, но заметное. Первоклассные актерские работы. Отлично переданное недоумение, абсурд, развал – но и мужество, и хитрость, и неубиваемая насмешка над собой. В общем, в искусстве реальность всегда привлекательней. Не потому, что она приукрашена – в фильме все как раз довольно похоже, – а потому, что искусство придает всему происшедшему смысл. Оказывается, он был – и в этом главный фокус хорошего кино.

Михаил ШВЫДКОЙ