20.11.2007

Вобла вяленая

В отличие от черной и красной икры, вобла в качестве русского бренда мало известна в Европе и вообще по миру. Отчего порой даже случаются международные казусы.

В отличие от черной и красной икры, вобла в качестве русского бренда мало известна в Европе и вообще по миру. Отчего порой даже случаются международные казусы.

В брежневские времена вобла стала исчезать из продажи и «всплывать» в спецпайках.Бывшая уже госпожа президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, взращенная на Германщине и Канадщине, русским языком не владеющая, ляпнула однажды такое: «Конечно, мы не переубедим, не изменим сознание тех пожилых россиян, которые 9 мая будут класть воблу на газету, пить водку и распевать частушки…» Мало того что, можно сказать, плюнула в стакан ветеранам, так еще заодно выказала вопиющее незнание предмета. Ну не закусывают наши люди водку воблой! Огурчиком, грибочками, селедочкой (хоть бы и ихнего балтийского посола, рыбья кость этой Вайре поперек банки со шпротами!) – это да. А вот вобла идет под пиво и только под пиво.

Почему? Потому что уминать ее просто так, ничем не запивая, – много не съешь. Но не молоком же запивать, не напитком «Буратино»! И не водкой (водку саму закусывают, но вряд ли ею что-то запивают). С другой стороны, ни сладкое, ни горькое, ни кислое с пивом не сочетается. Невкусно. Соленая же, провяленная и волокнистая в спинке вобла, напитанная янтарным жирком, – идеальная пара горьковатому пенистому (от слова «пена») пиву. Кстати, по той же причине (солоноватость и волокнистость структуры) и сыр чечил весьма уважаем пивоманами.
Популярности воблы у нас немало способствовал отечественный кинематограф: едва ли не любой эпизод в пивной включал в себя ритуальное битье вяленой рыбой о край стола. Чем не рекламная, выражаясь современным языком, вставка? Но что занятно, демонстрировалась в кино «неправильная» вобла! Нещадно околачивать, как грушу, приходилось лишь здорово пересушенную пивную закуску, у которой на чешуе выступили кристаллы соли. Это уже не деликатес, а почти древняя окаменелость!

Самая свежая вобла, ясный пень, находится в воде (чистой речной). А самая свежая из готовых к употреблению – там, где ее выловили, засолили и подвялили. То есть пытливому исследователю этого бренда по-любому надо отправляться в Астрахань, в низовья Волги. В босоногом детстве под Питером любую «белую» завяленную речную рыбеху – хоть подлещика, хоть плотву – мы называли то «воблой», то «таранкой». Таскали с пацанами на удочку из реки Вуоксы, сами солили и вялили во дворе, вешая в теньке на проволоку в деревянной раме и спасая марлей от назойливых мух. Таранка входила в систему дворовых пацанских ценностей, служила порой разменной монетой и, что немаловажно, была источником витаминов А, D и Е, которых в отсутствие аптечного рыбьего жира так не хватало неокрепшим детским организмам. Лишь много позже, уже познав вкус пива, я усвоил, что вобла, таранка и плотва – это не одно и то же. Все они ближайшие родственники из семейства карповых, схожи портретами, как сестры-близнецы. Но тарань обитает лишь в Азовском и Черном морях и впадающих в них реках, а вобла – в Каспийском и дельте Волги. Плотва же в водоемах России вездесуща и во многих из них считается даже сорной рыбой.

Несколько лет назад Игорь Беляков, работавший тогда в администрации Астраханской области, затеял проводить ежегодный фестиваль «Вобла» и пригласил в нем поучаствовать. Собственно, это соревнование рыболовов-любителей в умении поймать много-много рыбы. Как раз начинался ход воблы, когда несметными стаями она прет из моря на нерест вверх по течению Волги и ее бесчисленных притоков. На один из них мы и поехали с Игорем подальше от фестивальной суеты – хотелось поудить воблу не в черте города, а в естественной среде ее обитания. Я удивился, что удочек Беляков с собой не захватил.
– А ловить-то чем будем?
– Сейчас покажу, как скирдовать воблу по-астрахански, – сказал Игорь, доставая моток толстенной лески-жилки.
Снасть у него была, по моим спортивно-рыболовным понятиям, примитивнейшая: леска, на конце свинцовый груз и пара крючков на поводках. Настоящее орудие лова дикаря-троглодита! Беляков насадил червяков, раскрутил грузило над головой и забросил метров на пятнадцать от берега. Через пять секунд он уже тянул леску назад: на обоих крючках трепыхались серебристые рыбехи. Вобла!
А насчет грубой снасти… Собственно, не только удилище, но даже и червяки не требовались – вобла кидалась на голый крючок!

«В старину, когда на рыбных промыслах эксплуатировались главным образом ценные породы рыб, вобла, наполнявшая собою все невода, просто выкидывалась назад в реку или даже прямо на берег и гибла в бесчисленном множестве. Но с развитием рыбопромышленности вобла стала предметом лова даже у крупных промышленников. Так как вобла идет в Волгу вообще ранее сельди, а для лова последней рабочие нанимаются заблаговременно, то, пока сельдь не появилась в реке, рабочие ловят и приготовляют воблу. На некоторых промыслах за этот короткий промежуток времени успевают заготовить ее до 3 и более миллионов», – сообщала энциклопедия Ф. Брокгауза и И. Ефрона в начале прошлого века.

В еще более давнюю старину, по некоторым свидетельствам, рыбопромышленники проверяли, будет ли путина добычливой, следующим образом: выплывали на середину реки и ставили весло вертикально в воду. Если весло не падало и некоторое время плыло стоймя – год хороший, рыба идет тесно, «плечо к плечу». Астраханский край когда-то России не принадлежал, его завоевали при Иване Грозном, получив новых подданных и несметные рыбные запасы Каспия и волжских низовий. Когда первый из русских переселенцев увидел ход воблы, говорят, потрясенный зрелищем, он воскликнул: «Во, б…я!» Так название и прижилось… Но это, разумеется, только легенда. Хотя странную привычку материться не только по злобе, но и от восторга некоторые соотечественники имеют до сих пор.

Сейчас такого баснословного количества воблы, идущей стеной на нерест, увы, уже не увидишь. Тысячи ее тонн съедены и в царские времена, и в гражданскую войну, и в Отечественную (когда есть совсем уже было нечего, продуктовые пайки, бывало, из одной воблы и состояли). Остатки доедали в брежневские времена, когда вобла из общедоступной простонародной утехи вдруг превратилась в предмет комплектации спецпайков для номенклатуры. Но самый огромный вред вобле нанесли, конечно, не едоки, а гигантские плотины, которыми перегородили Волгу. Несмотря на рыбоподъемники, вся рыба не может совершить нормальный ход вверх по великой реке и отнереститься. И еще  экология…

Сейчас дело вроде стало получше. Вобла не висит огромными связками на рынках, как раньше (на столичном Выхинском рынке, который славится своими рыбными рядами, я ее не нашел). Зато ее можно отыскать в супермаркетах, причем в современной вакуумной упаковке (чтоб не пересыхала), уже очищенную от шкурки и даже разделанную на филе. Может, это уже и не та романтическая особа из пивных на Таганке, но все равно – вобла! Янтарная, жирная, аппетитная. А запах! Возьмите пару «Жигулевского» (тоже наша марка), расстелите газетку и положите на нее воблу. Насчет газетки пресловутая Вике-Фрейберга правильно угадала. С газеткой как-то культурнее, не на голых же досках дворового стола совершать таинство. Обмакните спинку воблы в пиво и посмакуйте. А, каково? Кстати, когда все будет подъето-подпито, рыбий пузырь можно закоптить на горящей спичке. Изумительный деликатес!

Рубрика: Без рубрики

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика