Возвращение 58-й

Как не стать террористом в России

Читатель, нам с тобой главное что? Нам главное, чтобы нас не посадили. Со всем остальным, включая болезни и недоедание, мы как-нибудь справимся. Сейчас я научу тебя, как не стать экстремистом.

Гагарин замахнулся на космос Строева

А то вон орловский пенсионер со славной фамилией Гагарин, с не менее гордым именем Петр уже может схлопотать до трех лет или штраф до пяти тысяч. Он, видите ли, в январе этого года сказал, что такое повышение цен на ЖКХ – это грабеж и губернатора Строева надо снимать. И выразился в адрес губернатора Строева как-то крепко, но, говорят, цензурно. Я не слышал, сам там не был.
Кто же знал, что рядовой митинг перерастет в уголовное дело против семидесятилетнего пенсионера Гагарина. Губернатор Строев почувствовал себя оскорбленным. Он обиделся и подал на пенсионера в суд. Гагарин готов перед Строевым извиниться, но только если с него снимут обвинение в экстремизме. Потому что ни к какому насильственному свержению Строева или строя он не призывал. Он говорил только, что их надо сменить. Но не обязательно же насильственным путем, существует законный!
Правда, Гагарин готов извиняться не просто так, а если губернатор Строев тоже встанет на колени и попросит у орловского крестьянства прощения за все притеснения, которые оно приняло за время его владычества. Как-то трудно себе представить, чтобы губернатор Строев преклонил старые свои колени и произнес что-нибудь вроде «Прости меня, трудовое крестьянство, а такожде и ты, сельская интеллигенция». А значит, обвинение в экстремизме не будет снято с Гагарина. И образ экстремиста, ранее имевший в русском сознании полевую бандану, протез вместо ноги, черные очки и бритую голову, рискует серьезно скорректироваaться. Экстремист – это добродушный пухлый пенсионер с брежневскими бровями и неукротимой тягой к социальной справедливости.
Читатель! Закон об экстремизме написан так, что по нему экстремистами можем являться все мы, тогда как настоящий, нормальный экстремист, призывающий всех замочить или выслать, пользуется полной безнаказанностью. Собственно статья 282 как раз и может стать новой пятьдесят восьмой, пункт 10, по которой, как вы помните, в тридцатые–пятидесятые годы можно было посадить всех и за все. Статья эта называлась «измена Родине», пункт 10 – «контрреволюционная агитация», и подверстывалось под него все, вплоть до молчания, которым вы, допустим, встречали выражение чьих-то восторгов.
Сегодня к статье 282, п. 1 и 2, прибавилось несколько законов о противодействии экстремизму, причем к экстремизму сегодня приравнивается не только совершение насильственных актов, но и разжигание ненависти – к национальностям, отдельным личностям и «социальным группам». Понятие «социальной группы» не расшифровывается, но пострадать за разжигание социальной розни один человек уже успел. Это Савва Терентьев, сыктывкарский музыкант, имевший неосторожность 14 февраля отметиться в блоге местного журналиста Бориса Сажина репликой о том, что все менты козлы, что в милицию идут работать только самые тупые и хорошо бы их периодически сжигать на площади. Это и есть социальная рознь, как установила экспертиза. Милиция, считает эксперт Шабаев, является социальной группой. К чему приговорят Терентьева – неизвестно (он пока на подписке о невыезде), но даже если приговор окажется вегетарианским, сам факт возбуждения дела лишил сна десятки тысяч блоггеров. Сто раз подумаешь, прежде чем написать, что все бабы дуры.

Пора привыкать к цензуре и… благодарить за нее?

Летом этого года был впервые обнародован перечень книг, признанных экстремистскими. Пока это книги нацио­налистического содержания – вероятно, чтобы большинство привыкло к цензуре и поблагодарило за нее. Тут нельзя не процитировать Наума Нима, главного редактора журнала «Досье на цензуру»: «Во все времена российская власть преследованиями и репрессиями боролась с вредными для себя идеями. Недавно это были антисоветские идеи (слова и мысли), сегодня – по-новомодному – экстремистские. Но заканчивалась эпоха, и снова все дружно понимали, что законы, оправдывающие расправы и преследования за слово и мысль, куда вреднее для страны, чем любые слова и мысли (включая даже и антигосударственные)».
Ты думаешь, читатель, что тебя спасет твоя лояльность? Но вот газета «Известия» – куда уж государственней. А тем не менее она получила преду­преждение от загадочного учреждения, называемого «Рос-
связьохранкультура»: оказывается, Дмитрий Соколов-Митрич в статье о русском вопросе в Якутии «Чингисхан, открой личико» разжигает межнациональную рознь. Даром что речь в статье Соколова-Митрича идет не столько о действиях нынешней, сколько об ошибках прежней якутской администрации во главе с Михаилом Николаевым. Видимо, нацвопрос вообще упоминать нельзя: всякое обращение к этой теме есть уже экстремизм.

Самое надежное в этой ситуации – дать обет молчания

Ты в ужасе, читатель? Ты плачешь? Ты умоляешь защитить тебя от тюрьмы? Изволь: самое надежное для тебя в этой ситуации – дать обет молчания. Но это, сам понимаешь, не для всех. Запомни: страшна не констатация, а упоминание о виновнике, не признание факта, а возложение на кого-либо ответственности за него. Так, если ты напишешь, что в России притесняют кавказцев, евреев, да хоть бы и русских, и виновата в этом непродуманная национальная политика, – это разжигание национальной розни плюс клевета на социальную группу «российское правительство». А если ты напишешь все то же самое, но подчеркнешь, что виноваты в этом олигархи и прежде всего Борис Березовский, Михаил Ходорковский и отчасти Михаил Гуцериев, – это будет уже бескомпромиссная борьба с общественными язвами. Тогда тебя точно никто не тронет.
Потому что борьба с экстремизмом по-русски – как и любая другая борьба по-русски, будь то противостояние коррупции, преступности или алкоголизму – сводится к старому дворовому принципу: одним можно всё, другим – ничего. Список тех, про кого можно всё, я вам привел выше. А тех, про кого нельзя ничего, и так каждый день показывают по телевизору.