Евгения Добровольская: Зачем без надобности лицо рисовать?

Известная актриса терпеть не может давать интервью, но «Собеседнику» не отказала. Мы условились, что поговорим о ее новой роли в картине Говорухина  «Артистка».

фото Екатерины Цветковой

Всегда хотелось сыграть один день артистки 

– Зрители очень тепло принимают вашу «Артистку». Но в принципе все, о чем там рассказано – это же сказка. Вам самой встречались такие счастливые артистки в жизни?
– Да сейчас все счастливы… Любой артист, который не работает в театре, – свободен для сериалов. Снимался-снимался – глядишь, звезда!
– Вы иронизируете, Евгения, а если серьезно: есть что-то общее между судьбой одинокой несчастной актрисы, которую вы играете, и вашей собственной?
– Наверное. Актер и спокойная, размеренная личная жизнь – два несовместимых понятия.
– Что было главным, когда Говорухин вас на съемки пригласил – имя режиссера или все-таки сценарий?
– Мне всегда хотелось сыграть один день артистки. Не гламурной, не глянцевой, а настоящей. Которая живет в общежитии, у которой в театре маленькая зарплата. И тут получаю сценарий, отдаленно похожий на мою мечту.
– Раньше работали с Говорухиным?
– Он приглашал меня еще студенткой. Что-то про войну. Я в пилотке, в роли медсестры. А он так стоит и говорит: «Я думаю, этот монолог она будет произносить, стоя у окна». Я отвечаю: «Она может хоть под столом произносить этот монолог, но говорить она его будет так, как я это чувствую!» Ничего у нас тогда не вышло. Потом встречаемся как-то, я говорю: «Здрасьте, я – Добровольская». А он мне, зловеще так: «Здравствуй-здравствуй, я твою фамилию запомнил». Точно так же в этот раз после озвучивания говорит: «Всё, я больше не могу слышать ее голос!»
– А как вам вообще работалось с ним?
– Говорухин никуда не торопился. Мы с Машей Ароновой вообще на третий день только въехали, что к чему. Чувствовали себя в его картине, как две студентки. «Я боюсь туда идти, он там чай пьет…» А потом научились с ним разговаривать. Он – мэтр, мастер, и это понимать надо. Говорухин – глыба с позицией человека и позицией художника. Хотя, конечно, с ним непросто.

«За руль с такими нервами нельзя!»

– Зрители очень тепло принимают вашу «Артистку». Но в принципе все, о чем там рассказано – это же сказка. Вам самой встречались такие счастливые артистки в жизни?– Да сейчас все счастливы… Любой артист, который не работает в театре, – свободен для сериалов. Снимался-снимался – глядишь, звезда!– Вы иронизируете, Евгения, а если серьезно: есть что-то общее между судьбой одинокой несчастной актрисы, которую вы играете, и вашей собственной?– Наверное. Актер и спокойная, размеренная личная жизнь – два несовместимых понятия. – Что было главным, когда Говорухин вас на съемки пригласил – имя режиссера или все-таки сценарий?– Мне всегда хотелось сыграть один день артистки. Не гламурной, не глянцевой, а настоящей. Которая живет в общежитии, у которой в театре маленькая зарплата. И тут получаю сценарий, отдаленно похожий на мою мечту. – Раньше работали с Говорухиным?– Он приглашал меня еще студенткой. Что-то про войну. Я в пилотке, в роли медсестры. А он так стоит и говорит: «Я думаю, этот монолог она будет произносить, стоя у окна». Я отвечаю: «Она может хоть под столом произносить этот монолог, но говорить она его будет так, как я это чувствую!» Ничего у нас тогда не вышло. Потом встречаемся как-то, я говорю: «Здрасьте, я – Добровольская». А он мне, зловеще так: «Здравствуй-здравствуй, я твою фамилию запомнил». Точно так же в этот раз после озвучивания говорит: «Всё, я больше не могу слышать ее голос!»– А как вам вообще работалось с ним?– Говорухин никуда не торопился. Мы с Машей Ароновой вообще на третий день только въехали, что к чему. Чувствовали себя в его картине, как две студентки. «Я боюсь туда идти, он там чай пьет…» А потом научились с ним разговаривать. Он – мэтр, мастер, и это понимать надо. Говорухин – глыба с позицией человека и позицией художника. Хотя, конечно, с ним непросто.

– В картине хеппи-энд какой-то непонятный. То ли поженились, то ли дружить стали – вы сами-то как объясняете финал?
– Финал был у нас с Говорухиным камнем преткновения. Я говорю ему: «Не буду играть влюбленную в героя женщину, не буду!» Нет, с какого перепугу? Они такие разные, у них нет точек соприкосновения. Он – профессор, который паразитов изучает, она – актриса. Она не могла в него влюбиться! Мне кажется, что героиня мужчину обманывает и остается с ним просто от безысходности…
– Ваша героиня – очень эмоциональная. Ее постоянно «штормит», вас – тоже?
– Ну да, вот еду вчера за рулем, останавливает меня гаишник. Говорит: «С такими нервами нельзя за руль!» Я ему в ответ: да вообще жить с такими нервами нельзя!
– Зрители считают, что «Артистка» – женское кино, сог­ласны?
– Да что вы! Я так не думаю. Слышала, что даже мужчины на просмотре плачут. Реально плачут. Очень хотелось бы узнать, в каком именно месте. О чем уж они тоскуют – не знаю.
– Вы сейчас часто снимаетесь. В каких ролях?
– В разных. Но нет пока той главной, которой можно было бы гордиться.

У меня есть три сына, мне есть чем жить

– Ваша актриса тоже мечтает о такой роли,  для нее это самое главное в жизни. А для вас?
– У меня есть семья, три сына, мне есть чем жить. А остановки, перерывы между ролями дают возможность успокоиться, подумать, почитать. Жизнь актера – штука тяжелая, и нужно себя как-то восстанавливать.
– Ну, с кино все понятно. Вас приглашают, вы востребованы – разве что в дешевых сериалах не видно, а как же с театром?
– Вот в МХТ имени Чехова я сейчас сыграла Аркадину в «Чайке». Это моя третья роль в этой пьесе Чехова. Я играла и Нину Заречную очень долго, и Машу, а теперь вот Аркадину. А в дешевые сериалы меня и калачом не заманишь. Там нужны просто свободные актеры, и неважно, хороший или плохой, главное – чтобы он был свободен. От кино и телевизора никакой глубины ждать не приходится.
– Вижу, в жизни вы гримом не пользуетесь…
– А вы представляете, как это – быть в театральном гриме по несколько часов? Кожа стареет! Если можно, я гримеров мягко отклоняю. Всегда. Зачем это нужно – без надобности лицо рисовать?

Блиц-опрос
– С кем из партнеров вам игралось лучше всего?
– С Мишей Ефремовым. Сейчас понимаю, что нам не стоило жениться, надо было просто оставаться партнерами по сцене.
– Ваши сыновья жалеют усталую маму?
– Да! Люблю, когда после тяжелого спектакля прихожу домой, а меня встречает накрытый стол с зажженными свечами!
– Боитесь одиночества?
– Его боятся все и заполняют пространство вокруг – кто собаками, кто вещами…