Будет только то, что уже было

В России сейчас очень мало политики, поэтому сенсации возникают на  голом месте. Американский аналитик, руководитель евразийского направления неправительственного Фонда Карнеги Эндрю Качинс опубликовал доклад, согласно которому у России три сценария развития. Первый – благополучный: больше денег, меньше демократии, Путин спокойно уходит из Кремля и возглавляет Олимпийский комитет. Второй – кризисный: на Путина происходит покушение (например 7 января после рождественской службы), к власти приходит жесткий лидер (например Якунин), демократии не будет совсем, зато начнется национализм и показательные расстрелы коррупционеров. Третий – промежуточный: в результате резкого падения цен на нефть к власти в России приходят демократы (например Немцов на деньги Ходорковского).
Беда этого доклада вовсе не в том, что он провокативен (с этим как раз все штатно), а в том, что Эндрю Качинс в свои 48 лет очень мало знает о России. Он никак не хочет понять, что здесь не Америка, а потому роль личности в истории стремится к нулю. И роль всех основных факторов, включая цену на нефть, – тоже. Народ у нас делает революцию не тогда, когда нищенствует (в девяностые он нищенствовал вполне реально), а тогда, когда пробьют исторические часы. Мы живем строго по распорядку: в семь зарядка, в восемь завтрак, в два обед, в десять вечерняя прогулка, поверка и отбой. Сейчас у нас по распорядку Путин, и как его будут звать – совершенно неважно. И диктатура настанет не потому, что придет диктатор, а потому, что в распорядке дня написано: диктатура. Осуществлять ее может даже законченный либерал, в чем мы не раз убеждались и  еще убедимся. Ни теракт, от которого Боже упаси, ни цены на нефть, ни западное возмущение, ни западное одобрение ничего в этом не изменят, и все в России будет стопроцентно предсказуемо: сейчас еще десять–пятнадцать–двадцать лет заморозка, потом пять–десять лет половинчатой оттепели, потом маразм, и только потом революция, которая в 1985–1991-м уже была, сколько можно.
Но если Эндрю Качинс признает эту простейшую закономерность, ему как политологу нечего будет делать, а с этим он мириться не готов. Что до нас – мы не политологи, мы здесь живем и можем себе позволить признать очевидное: никаких сенсаций, господа. Что бы ни случилось 7 января, 2 марта или в любой другой день будущего года – будет только то, что уже было.