Без ума от любви

Сегодня наши интимные обозреватели Ирина Андреева (А) и Дмитрий Быков (Б) решили обсудить вопрос о том, вредны или полезны безумства в любви – как эротические, так и общечеловеческие.

Дурак и циник

А. Быков! Ты способен на безумство?
Б. Запросто. Вчера у меня собака обгрызла свежепоклеенные обои. Я так безумствовал, что дети ее еле отстояли.
А. Тьфу, как у тебя все скучно. Тебя что-нибудь интересует, кроме быта?
Б. Если серьезно, мать, то безумства в любви – дурной вкус. Восемнадцатый век. Смотри: в науке есть прогресс, и философский камень сегодняшний химик не ищет. И в литературе есть, и никто сегодня не будет писать романтическую мистерию, в которой одинокий демон противостоит мирозданию. Меняются средства, техническое оснащение, все как-то вперед уходит. И только в любви до сих пор в ходу архаические, давно отвергнутые способы ухаживаний: Совершать Безумства, с двух больших букв! Да опомнитесь: написан «Вертер», Гюго еще при жизни устарел, декаденты пробовали жить, как в книжке – и уже тогда это было синематографической пошлостью! Время экстравагантностей ушло, сегодня они скорее признак инфантилизма и безответственности.
А. По-моему, ты дурак и циник.
Б. Нет, что-то одно. Дураки циниками не бывают.
А. Бывают, цинизм и есть глупость, притворяющаяся опытом. Ты так говоришь, будто любовь – это действительно химия и литература. Они пусть себе уходят вперед и обогащаются новыми техниками, но любовь-то, извини меня, сводится к тому же процессу, что и десять тысяч лет назад! Посмотрел – посмотрела – улыбнулись – разговорились – трахнулись. Между «разговорились» и «трахнулись» обязателен этап ухаживания, и женщины как желали романтики – еще до всякого романтизма, в каком-нибудь Шумере и Аккаде, – так и теперь желают, хоть им кол на голове теши.
Б. И ты такая?
А. Я еще хуже, я сама постоянно жажду совершать безумства! Это вовсе не значит, что у меня сохранились иллюзии насчет вашей мужской способности их оценить. Лет в девятнадцать я была твердо уверена, что мужчина только того и ждет – вот я все брошу (хотя в девятнадцать у меня ничего и не было) и посвящу себя ему. Сейчас я уже знаю: чем больше я наломаю дров, тем быстрей он уверится, что я ку-ку и об меня можно вытирать ноги. Но если я не буду ломать эти дрова – для чего вообще все? Трахнуться я вон и с тобой могу…
Б. Ну?!

Хочется, чтоб красиво

А. Но ведь надо же красиво, красиво! Людей веками вдохновляет безумная любовь Ромео и Джульетты, Мастера и Маргариты, Киркорова и Пугачевой…
Б. Я никак не могу понять, Андреева, с тобой можно серьезно говорить или нет? Ромео и Джульетта не совершали никаких безумств. Они просто хотели быть вместе вопреки обстоятельствам, а семьи не разрешали. А так-то оба вели себя рационально – посоветовались с умным священником, притворились мертвыми, немного не рассчитали, а то бы все получилось. Мастер и Маргарита – вообще образец стратегически выверенного поведения: женщина идет на сделку с дьяволом, чтобы освободить из психушки своего любовника, и никаких безумств. За что им, кстати, и достается покой, а не свет. Про Киркорова и Пугачеву я уж не говорю: были вместе, пока это им помогало с точки зрения пиара. Потом Киркоров себя скомпрометировал хамством, и эстрадное наше всё сочло, что лучше пожить отдельно. Упомянутый тобою Шекспир к любовным безумствам относился желчно: «напиться уксусу, съесть крокодила»… Настоящая любовь не ищет эффектных жестов, она не дарит миллион алых роз, потому что это большой расход и непростительная пошлость.
А. Ну да, конечно. Она дарит гирлянду сосисок.
Б. И сосиски – неплохая вещь в голодное время.
А. Ты рассуждаешь, как фрейдист.
Б. Глупости. Терпеть не могу Фрейда.
А. Но разговариваешь, как его последователь, обчитавшийся Грофа или Юнга. Они тебе сразу скажут: если человек совершает безумства, значит, он не любит по-настоящему. Он пишет на асфальте «Я тебя люблю!» или мчится к любимой за тысячу километров не ради нее, а ради себя. Такой способ смотреть на себя со стороны и повышать личный рейтинг: смотрите все, я способен на подвиг! Но это, честное слово, такая приземленная трактовка… Фрейдисты и их потомки ведь из чего исходят? Из того, что человеком движут самые примитивные, животные страсти: желание наслаждаться, тщеславие… и еще тяга к смерти, к Танатосу, чтобы обострять наслаждение. Отсюда любовь к риску, допустим. Но есть же еще одна страсть, которую они не учитывают совершенно. Страсть доставлять удовольствие, бескорыстное желание устраивать красивые сюрпризы. Другой человек – это же резонатор, ты через него можешь удесятерить любые свои эмоции. Дареная радость – десятикратная!
Б. Так и ради Бога, кто спорит? Но эта дареная радость должна быть осмысленной. А фейерверки в сто ракет и площади, заваленные апельсинами – это от неумения сказать действительно приятную вещь или принести то, что действительно нужно. Если бы у меня под окном кто-то расстелил цветочный ковер – я испытал бы прежде всего неловкость.

Исполнение желаний – это другое

А. Это у тебя патологические реакции, и вообще ты мужчина. А вот у меня случай был. Я летом в Аланье отдыхала. Любимый мужчина пишет SMS-ку: «О чем мечтаешь?» «Да вот, – отвечаю, – очень хочу тебя видеть рядом». И что ты думаешь? Прилетел! На пару дней, на выходные, просто чтобы обнять… И совершенно без предупреждения! Представь, лежу я на пляже, читаю книгу, вся в масле для загара… И тут возникает ОН.
Б. Весь в масле.
А. Нет, весь в белом! Вот это был сюрприз! До сих пор вспоминаю.
Б. Это осуществление мечты, совсем другое дело. Грэй, когда сделал алые паруса на «Секрете», безумствовал? Ничего подобного, он трезво осуществил мечту немного тронутой возлюбленной. Если выполняешь чужое заветное желание, это никак не безумство. Это умство особо высокого порядка. Потому что бывают романтические женщины вроде тебя, у которых бзик. Принца ждут на белом коне. И чтобы этот бзик вышибить, как клином, приходится нормальному человеку, даже с брюшком, покупать коня, перекрашивать в белый цвет, громоздиться на него и цокать к тебе… хотя на машине быстрей, и навоза меньше, и редкий конь выдержит двоих.

«Жесты не хиляют!»

А. Быков! Ты хоть раз в жизни безумствовал по-настоящему?
Б. Черт его знает, было это безумство или… Короче, я ухаживал за женой. Страшно сказать, одиннадцать лет назад. Я дружил со всем ее курсом – мы часто летали друг к другу на научные конференции, у них в Новосибирске сильный филфак. И вот они всем курсом собираются, и она там будет, я это четко знаю. А она пока еще живет там и никак не решится ко мне переехать. Похищением жены из Новосибирска морально руководил мой великий друг писатель Веллер, дававший мне советы. Кстати сказать, он почти во всем оказался прав. Но когда я решил внезапно нагрянуть на их курсовой сбор, он резко воспротивился: «Это бессмысленная трата (а билет в Новосиб и обратно уже стоил о-го-го), она девушка серьезная и решит, что ты балда и фанфарон. Не вздумай. Жесты не хиляют!» Я эту его формулу отлично запомнил: старик, жесты не хиляют! Но я упорствовал, и он сдался: если до утра не передумаешь – лети. И я полетел, на полдня и одну ночь. И за это время мы твердо решили съехаться, что и было осуществлено два месяца спустя.
А. Да, красиво. Молодец, Быков. Теперь я тебе точно никогда не дам.
Б. Почему?!
А. Если ты так ухаживал за женой, как я могу вставать между вами?!
Б. Я тебе говорил, Андреева, что с этими безумствами одни проблемы…