Нестираемая память. Как в Москве вспоминали жертв октября 93-го

4 октября в Москве состоялся митинг памяти событий октября 1993 года. В акции участвовали около тысячи человек, после окончания митинга принявшие участие в шествии к Белому дому.

В специальном загончике у памятника героям революции 1905 года собрались люди. Ради них была установлена сцена, ради них со сцены должны были звучать речи, ради них у подножия героев были разложены на продажу специфические книжные издания. Люди же собрались для того, чтобы почтить память погибших в октябре 1993 года и заявить о том, что "преступления прошлого не забыты". А совсем рядом с памятником стоял стенд, посвящённый 870-летию Москвы, на котором значилось по-английски: "Город, в котором делается история".

Торговля шла не очень бойко, обложки книг про Сталина, Дзержинского, Ленина, Че Гевару и прочих скорбно мокли под дождем, газеты тоже увядали, держались только разложенные на тряпицах значки. Но у многих пришедших были приколоты точно такие же, в значках они не нуждались и потому ностальгическую атрибутику почти не покупали. 

Но люди все-таки пришли не за покупками – пространство перед красной сценой наконец оказалось наполовину заполнено пришедшими, их флагами и транспарантами: можно было начинать. Со сцены зазвучала какая-то музыка, почетный караул из пожилых мужчин в выцветших шинелях подтянулся, дождь усилился, мокрые флаги пообвисли, и зазвучали речи.

Ведущий, подражая радиодикторам Советского Союза, объявил:

– Митинг памяти и протеста, посвящённый двадцать четвёртой годовщине государственного переворота в Российской Федерации, объявляется открытым. 

После общей минуты молчания, продлившейся не больше двадцати секунд, ведущий дал слово зампреду ЦК КПРФ, товарищу Владимиру Кашину. Товарищ Кашин выразил соболезнования всем, кто отдал свою жизнь за конституцию, за простого рабочего человека, и совершил экскурс в историю – хотя, казалось, все присутствующие неплохо понимали, почему пришли на этот митинг. Так, товарищ Кашин рассказал о неких планах и лекалах по развалу России:

– Уже тогда, к 93-му году, были начерчены по их лекалам [Ельцина, Кучмы и прочих] те схемы, по которым Россия распадалась на княжества удельного плана и всякого другого свойства воеводства. И когда поняли депутаты, когда об этом стало хорошо понятно всему народу, который готов встать на защиту целостности и единства России, состоялся съезд депутатов Российской Федерации...

Кашин рассказал о том, что при Ельцине уничтожался крупный рогатый скот, уничтожались дойные стада, птицеводство, растаскивалась по закоулкам наука.

Собравшиеся внимали.

– Что мы за эти годы поимели от обещанного Ельциным? Да ничего. Мы сегодня стали сырьевой державой, мы сегодня унижены со всех сторон. Везде американские базы, везде НАТО наступают, везде в мире нас обижают со всех сторон: начиная от спортсменов и заканчивая этими санкциями. 

Собравшиеся внимали.

– Нам многим, всем надоела эта оптимизация в здравоохранении, в образовании, сегодня понимают это многие. Нам надоело кушать зарубежное мясо или пить непонятные пойла в виде молока или напитка. 

Кашин подытожил, что память о событиях октября девяносто третьего "не сотрется в наших извилинах и никогда ей не останется, а навсегда сохранится" и трижды повторил "Позор" Ельцину и "Слава" защитникам Белого дома. Собравшиеся нестройно и тихо повторили за ним сначала "позор", затем "славу", и гораздо увереннее трижды прокричали привычное коммунистическое "ура".

Кашина сменил солист "государственного академического русского хора имени Свешникова, ранее ансамбля песни и пляски Александрова" Александр Николаев с песней "Как молоды мы были", и митинг превратился в концерт.

У стариков в первых рядах не успели высохнуть слезы, как на сцену с короткими речами вышли поочередно депутат Сергей Шаргунов и лидер "Левого фронта" Сергей Удальцов. Первый низко поклонился защитникам Белого Дома и отметил, что октябрь 93-го рифмуется с "русской весной" 2014-го. Второй рассказал о своем тюремном заключении и заявил о том, что с приходом левых сил все наладится. И митинг снова стал концертом. 

– Они показали, какие они там на самом деле демократы, – делится своими мыслями участница митинга, пока со сцены поёт Николаев. – Это ихние ценности и есть. "Ельцин-центр". Они доказали, что Россия им, олигархам, нужна только для того, чтобы об нее ноги вытирать. 

Рядом с ней мужчины держат транспарант с призывом закрыть "Ельцин-центр". Как и все собравшиеся в загончике, после обстрела Белого дома нынешнюю власть они считают нелегитимной, а Ельцина – предателем.

– Не Белого дома, а Верховного Совета, поправляет пожилой мужчина со значком на лацкане пиджака. – До Белого дома мы не дошли: далеко в Вашингтон ехать.

Он с товарищами участвовал в тех событиях, но на вопросы отвечать отказывается из конспирации. 

Николаев со сцены начинает петь “Перемен” Виктора Цоя, и пожилые люди, приправленные молодыми активистами, медленно идут выстраиваться в колонны, чтобы двинуться на Белый Дом. 

Пожилые супруги на ходу рассказывают, что нет у нас в России правителя, который бы отвечал всем требованиям коммунистов:

– Путин, да какой он нам правитель! Мы за него голосовать не будем, только за коммуниста. Верим ли в победу? Нет, конечно. За нас все как надо нарисуют, но все равно будем бороться.

Супруги улыбнулись и побрели становится в колонну. Николаев допел, митинг кончился.