Виктор Шендерович*: Человек имеет право любить Родину снаружи

Это интервью с писателем Виктором Шендеровичем* мы постарались сделать в рамках введенных властью РФ законов. Поэтому было сложно, конечно, подбирать слова и формулировки. Но иноагент Виктор Анатольевич – большой мастер выразительности и концентрации смысла. 

В тоталитарных странах нет социологии

– Виктор Анатольевич*, давайте начнем с того, что все обсуждают. После беседы музыкального продюсера Иосифа Пригожина и экс-сенатора Фархада Ахмедова заговорили вдруг о расколе элит. А как вообще изменились элиты за год?

– Когда мы говорим «политическая элита», надо понимать, что стоит за этим термином. В «проклятой» Америке это – законно (на честных, равных, свободных выборах) избранный президент, двухпалатный (законно же избранный) конгресс, независимый суд, свободные СМИ, местная власть. Да, за элитами стоят корпорации и бизнес-интересы, но это миллионы рабочих мест и в конечном счете те же налогоплательщики, они же избиратели. Есть ли вопросы к качеству этой политической элиты? Разумеется! Но электорат может регулировать ситуацию с помощью выборов и общественных инструментов давления на власть. 

А что такое политическая элита в нашем случае? Просто группа, так сказать, «патриотов» пришла к власти и забыла уйти.

– Григорий Юдин, социолог и философ, в сердцах как-то сказал, что наша элита – это те, кто выиграл в отрицательном отборе.

– Все верно. Знаете, когда-то Дмитрий Борисович Зимин, великий русский филантроп и просветитель, делился со мной своими мыслями о подонках в природе и у человека. В природе – у собак и обезьян, например – подонки занимают низшую, придонную ступень в иерархии стаи. Потому и «подонки». А в человеческом сообществе «подонки» регулярно становятся вожаками стаи – ну, и судьба у стаи после этого бывает соответствующая. Когда элитой Германии становятся Гиммлер, Геббельс и Штрейхер – привет Германии. Вместе со всеми Гёте, Шиллерами и Маннами в анамнезе она рушится в ад. 

– Ну, это пока не наш случай вроде?

– Мне бы вашу уверенность... Полюбопытствуйте у Умберто Эко про признаки фашизма – вас ждет много знакомого, и отнюдь не по учебнику истории. Еще раз: у нас нет политической элиты в западном смысле слова. С 2012 года, после Болотной, наша, уже в ту пору вполне двусмысленная элита деформировалась (или мутировала) еще пару раз. И если 20 лет назад она внешне выглядела благообразно – Кудрин, Чубайс, Греф, Павловский, Сурков... какие-то рассуждения о суверенной демократии, об особом русском пути, с непременным цитированием Ильина и Бердяева, – то потом она превратилась в Патрушева с Бортниковым, а сегодня это вообще Пригожин с Кадыровым.

– Но народ эту элиту уверенно поддерживает, судя по опросам. 

– Да о чем вы говорите? В тоталитарных странах нет социологии: тамошние опросы показывают только уровень страха и стокгольмского синдрома. Пойдите и поспрошайте на улицах Пхеньяна: нет ли кого против Трудовой партии Кореи? Что на самом деле кроется за «единодушной поддержкой» Путина, мы узнаем в тот момент, когда песочные часы истории перевернутся.  

Народ – подопытное существо

– Ничего утешительного вы об элите не сказали. И в России всё по-прежнему, как у Чехова – «наглость сильных» и «скотоподобие и невежество слабых». А с народом что происходит? То и дело приходится слышать, что мы тут реально вырождаемся. 

– Давайте обратимся к Декартовой формуле о том, что прежде спора надо договариваться о значении терминов. «Народ» – слово вполне демагогическое и провокативное. Когда мы говорим «народ», то загоняем под один общий знаменатель Пригожина и Владимира Кара-Мурзу*. Это же всё один народ! А какой общий знаменатель у этого народа? Российский паспорт? Но он есть у Стивена Сигала и у Жерара Депардье, у меня и у Рамзана Кадырова. А вот, например, железнодорожный рабочий Михаил Симонов, который написал о том, что Бог нас не простит, и сел на семь лет в лагерь, – Михаил Симонов у нас не народ? Если под словом «народ» понимать среднее арифметическое, то это сегодняшнее средне-арифметическое – результат двадцатилетнего облучения из телевизора.  

Немецкий народ, например, тоже ничего себе был народ. А потом он три года послушал геббельсовское радио. И всё – Германия свихнулась. Возвращаясь к Декарту, точнее будет говорить не о врожденном дефекте какого-то «народа», а о вполне рукотворном социальном лифте. Вот в Германии, например, в 1933 году выясняется, что для должности, карьеры, удовлетворения своих комплексов и доступа к казне надо любить Гитлера. И этот социальный лифт поднимает желающих наверх, а Брехта и Томаса Манна отправляет в подвал. И дай Бог еще, чтобы не в буквальном смысле. Народ – подопытное существо, на котором произвели этот эксперимент, не более того. 

– Ну так то в Германии, а мы в России. 

– Это меняет в общей схеме совсем немногое, поверьте. Так вот, нет у нас никакой проблемы с народом! «Контрольная», так сказать, группа (та часть русского народа, которая уехала и начала жить по правилам свободного мира) показывает, что все разговоры о проблемах этноса – разговоры лживые и подлые. Российская эмиграция – эмиграция очень успешная, бывшие россияне делают серьезные карьеры за рубежом. Сегодня на моих выступлениях в Америке, Канаде, Израиле, Европе – полные залы, и это, мягко говоря, не худшие из россиян. Уехали миллионы людей, которые могли стать основой новой России, ее средним классом. Платить налоги, строить нормальную экономику и нормальное общество. Но вместо этого – постоянное кровотечение из страны.

Это не деменция, это лифт

– Виктор Анатольевич*, вы сами вернетесь?

– Как только я смогу вернуться на Родину, а не в тюрьму (поскольку по нынешним понятиям я наговорил примерно на пять пожизненных), – разумеется, вернусь. Жить в России вообще можно и сейчас, если ты готов существовать по нынешним правилам. Я не говорю, что это плохо – это просто другая стратегия. Называть происходящее на Украине «специальной военной операцией»? Ну хорошо, давайте называть так. Если ты готов играть в эти игры, то можно жить и в России. Но с другой стороны, мы уже видим, как люди садятся в лагеря, потому что сосед в метро заглянул в их телефон, увидел там украинский флаг и вызвал полицию. Это уже новый этап деградации, обратите внимание. Это уже не Навальный, не Яшин*, не Кара-Мурза*, которые посажены как опасные политические противники – это уже лавинообразный процесс...

– Ну вот видите, все-таки вы говорите о деградации.

– Да, но о деградации рукотворной социальной нормы! Еще раз: это не деградация какого-то народа, который вдруг взял и деградировал. Это не деменция, не биология! Это навязанная сверху система социальных механизмов. Еще недавно было невозможно себе представить, чтобы учитель донес на ребенка. Он стал бы позором в собственной школе. А сейчас уже можно. Эту лесенку построила власть, а дальше уже подонки полезли по этой лесенке наверх. 

Сачала Бродский, потом еда

– Что-то великое в российском искусстве сейчас может появиться?

– Великое создают люди. Салтыков-Щедрин, Толстой, Достоевский писали свои лучшие тексты в самые гнусные времена, при Александре III.  

Но понимаете ли, какое дело: это обрушение экономики заметно для глаза. А откачка воздуха свободы не сказывается сразу линейным образом. Но мы помним, что страна, из которой полвека назад бежали или были выгнаны Аксенов, Барышников, Бродский, Ростропович с Вишневской... через какое-то, вполне короткое время загнулась. Не то чтобы «Совок» убила высылка Бродского, но симптоматика-то деградации – общая. Без воздуха свободы в стране сначала не станет Бродского, а потом еды. 

– Очень многие не вернутся уже никогда в Россию?

– Кто-то вернется, кто-то нет... Человек вообще-то имеет право любить свою Родину снаружи, ничего страшного. Это, кстати, только в России, кажется, бытует такое болезненное отношение к эмиграции: ах, он уехал из России, он предатель! Хемингуэй и Джойс жили в Париже, и никто не считал их предателями своих родин. Свободный человек в свободном мире живет где хочет. Но вот когда ему НЕ ДАЮТ жить, где он хочет... когда Туминаса выгоняют из Театра Вахтангова, а Крымову закрывают постановки, когда Серебренникову закрывают театр... и я не ставлю себя в один ряд, но когда мои книги просто не берут в магазины – это уже совсем другое дело. Это государство, захватившее твою Родину, перекрывает кислород людям. 

И хуже в итоге, поверьте, будет даже тем, кто понятия не имеет о Крымове и о Туминасе.

*Признан властями РФ иностранным агентом