Владимир Жириновский: ГКЧП не считаю путчем

19 августа 1991 года в 6.00 всесоюзное радио сообщило, что в связи с болезнью М.С. Горбачева его полномочия перешли Г.И. Янаеву, объявило о создании ГКЧП и огласило его первые постановления. Что случилось спустя час после объявления о смене власти в стране в интервью Sobesednik.ru рассказал бессменный лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Как кандидату в президенты правительство бесплатно выделило ему штаб на 7-м этаже гостиницы «Москва». 30 лет назад, в тот день политик проснулся в гостиничном номере от звонка приятеля: «Включи телевизор, что-то происходит в стране!»

– Включил. «Лебединое озеро». 19 августа 1991 года стал одним из самых счастливых дней в моей жизни. Это был праздник! – Не сдерживает эмоций в беседе с Sobesednik.ru Владимир Жириновский. – Я на всю жизнь запомнил эту прекрасную музыку, как успокаивающе танцуют наши прекрасные балерины.

А потом дикторы серьезным голосом говорят, что сегодня в стране в соответствии с таким-то законом вводится ЧП, предусматривается то и то. Сформирован комитет ГКЧП. Все шли на работу, никто ничего не понимал. К 11:00 на Манежную площадь прибежали демократы, тысячи две было, не больше.

Программа у ГКЧП была великолепной: остановить преступность, раздать землю, снабжать продовольствием, никакого национал-сепаратизма.

Про путч

– Путч – это попытка свергнуть государственную верховную власть путем использования вооруженных сил, – объясняет Жириновский. – Обязательно есть жертвы и обязательно вводятся войска – не танки и авиация, а именно солдаты. Вот они входят с автоматами, около всех правительственных зданий идет арест всех тех, кто занимает высокие посты. Вот тогда это может быть путч. Классический вариант путча – это Чили. Законный президент у себя во дворце, командующий сухопутными войсками вводит войска, и начинаются аресты и расстрелы. Вот это путч. И гибнет президент, власть обычно переходит к армии. Только это можно назвать путчем. Вот в Африке очень часто военные берут власть.

И госперевороты, и путч – большой разницы нет. Просто путч – это более кратковременное, вот началось, вроде путч, а потом это приводит к госперевороту. Потому что путч может быть неудачен: начали, ничего не получилось, ушли. А переворот уже произошел, власть другая, но

ГКЧП нельзя считать путчем, ибо вся власть у кого была до 19 августа, она у них и осталась.

Никто из высшего руководства страны не был арестован. Ни Горбачев, ни Янаев, ни Язов – никто. Поэтому путчем называть нельзя. Это было введение чрезвычайного положения в соответствии с законом. Был Государственный комитет, был закон о чрезвычайном положении. И там был заложен орган, как Государственный комитет по чрезвычайному положению. И никакого ареста высших должностных лиц. Никакого. Это был не путч, не переворот. Это было функционирование Государственного комитета, в соответствии с законом о введении в стране чрезвычайного положения в связи с какими-то политическими и экономическими условиями. Все, кто называют это путчем, малограмотные люди. Никакого путча и госпереворота 19 августа 30 лет назад не было.

Почему праздник?

– В состав ГКЧП вошел вице-президент страны. Какой путч, когда он был исполняющим обязанности президента? – удивляется Жириновский. –  Почему? Потому что 4 августа Горбачев уезжает на отдых в Крым, в Форос, и оставляет на хозяйство Янаева. Даже по Трудовому кодексу, если первый руководитель уходит в отпуск, то его обязанности исполняет его первый зам. Янаев был его первым замом, он был вице-президентом. Любое отсутствие Горбачева – отпуск, заболел, где-то замешкался на даче, вице-президент исполняет обязанности президента. Поэтому здесь близко не было путча.

Для меня этот день был праздником, потому что шесть лет развала культуры, экономики, безопасности, огромное количество беженцев, какие-то перестрелки на национальных окраинах, бандитизм, рост преступности, саботаж в снабжении продовольствием, спекулянты – это все вызывало у людей страшное недоумение. С какой стати? Еще в 1990 году была прекрасная страна.

«Он меня ногой пнул»

– Часам к 11 на Манежную площадь – тогда она выглядела по-другому, было ровное место, никакого подземного магазина – прибежали демократы, тысячи две было, не больше. Вот там переход, на табуретку встал Иванов такой. И я подошел к нему, говорю: что вы выступаете против ГКЧП, вы должны все поддержать. Он меня прямо ногой пнул. Хорошо, что я стоял дальше, удара не случилось, просто нога коснулась.

У меня «Москвич» там стоял, они оборзели, стали наступать на нас со всех сторон. Я сел в «Москвич», они пытались его перевернуть и поджечь. Это преступники! С того августа 1991 года я говорю, что все это преступники, которые устраивают беспорядки на улице. ГКЧП, комендантский час. Но его не ввели. Вечером, в 6 или 8 часов, комендант Москвы, генерал-лейтенант Калинин так и не ввел комендантский час. И никого не арестовали. Закрыты были некоторые здания.

Почему все провалилось

– Все провалилось из-за того, что чего-то испугался Крючков. Они в пятницу собрались в Теплом Стане – это их объект, и там они вечером в воскресенье принимали решение о введении с утра в понедельник ГКЧП. То есть они торопились, потому что 20-го, во вторник, в Ново-Огарево уже было бы подписание нового договора, по которому нет СССР, а есть Содружество государств. А при Горбачеве они боялись начать. Вот с 4-го по 19-го две недели у них было. И Крючков со всеми вел переговоры, все ли согласны, кто войдет в ГКЧП. А поскольку наверху верхушка КПСС – все были трусливые, слабовольные, вот он их уговаривал. И потом он где-то в понедельник, как-то в нем не сработало.

Он бы мог дать команду сбить Ельцина, в этот день Ельцин возвращался в Москву из Казахстана.

Крючков мог арестовать его в Архангельске. Или прямо в аэропорту встретить и увезти его в Завидово. Не получилось просто в Архангельске арестовать. Но все можно было сделать. Специальные войска КГБ, «Альфа», любые другие, все стояли, ждали приказа. И можно было с утра окружить Белый дом и никого туда не пустить, и всю верхушку арестовать. Все ждали команды из Москвы. Но поскольку ЦК КПСС ничего не делал, Московский Горком КПСС ничего не делал, только мы. Единственная партия, мы уже были зарегистрированы в апреле 1991, и министр Лущиков за то, что мы приняли 19 августа в 9:40. Я, лидер ЛДПР, передал в ТАСС заявление, в котором было заявлено о своей полной поддержке всей полноты власти на всей территории СССР в руки Государственного комитета по чрезвычайному положению в соответствии с законом.

«Горбачев испугался»

– Как действовал Горбачев? Он же должен был вернуться 20-го, даже 19-го, потому что 20-го подписание, – продолжает Жириновский. –  И срочно созывается Съезд народных депутатов СССР и утверждается программа ГКЧП. Но он испугался, он остался. Тогда через два дня побеждает Ельцин, и он уже переходит в ту команду. Из-за него погибла целая страна. Слабовольный человек. Виноват в распаде СССР, номер один – Горбачев, номер два – Крючков, номер три – Язов.

Это все можно было бы назвать путчем, если бы Горбачев был убит в Форосе. Вот это путч. Или Язов дал бы приказ арестовать Крючкова за его медлительность и бездействие, тоже переворот. Шеф КГБ СССР арестован маршалом Язовым. Но они никого не арестовали, никого не убили, все спокойно шли по своим делам, работали магазины, все было нормального. Никакого комендантского часа реально не ввели.

«Огрызок страны»

– В итоге от нашей страны оставили огрызок, и под «Лебединое озеро» мы прощались с нашей великой страной, – подводит свой итог Жириновский. –  А это была страна, чья 5-миллионая армия стояла в Европе в суточном переходе до Ла-Манша. Никто бы не пикнул. Никогда бы не позволил американский президент что-то сказать в адрес нашего президента. Они около Брежнева стояли и ждали, обнимет он их или не обнимет.

Никсон сидел в номере «Националя», ждал, когда его Брежнев примет. А сейчас во что превратили всю нашу внутреннюю и внешнюю политику?

А Язов все про жену свою думал. Ты работай на страну, за твоей спиной 5 миллионов, самая мощная в мире армия, мощнее нет, самая вооруженная сильная армия. Ты что вообще, Язов, маршал? А он: «Я не хочу проливать кровь». А после разрушили всю нашу страну.