Зачем Русской церкви власть в Киеве

«Православная незалежность», которую Константинополь дарует Киеву, может выйти боком России. И усугубить нашу самоизоляцию.

Если до внеочередного Священного синода РПЦ раскольниками можно было называть две украинские церкви, просящие независимости украинского православия от Москвы, то теперь, когда дружина патриарха Кирилла заявила о том, что не признает верховенства константинопольского патриарха и прекращает его поминовение в богослужениях, раскольником становится сама РПЦ. 

Наши церковные иерархи знать больше не хотят коллег из Вселенского патриархата и объясняют свою правоту так: «Он не может вмешиваться в дела других церквей... Он может, по нашему желанию, координировать определенную деятельность всех православных церквей, но именно церкви вверяют ему эту роль, и поэтому если его действия противоречат позиции той или иной церкви, мы не можем это принять». Это сказал в воскресенье председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион.

Если все так, зачем же тогда патриарх Кирилл ездил к патриарху Варфоломею в Стамбул, объясняя свою позицию? На самом деле на официальном сайте РПЦ константинопольский патриарх все еще именуется Вселенским, просто теперь Россия улетает не только из политической вселенной, но и из религиозной. Хотя и эта религиозная вселенная, как мы видим, — на сто процентов политика. 

В России воспринимают украинскую автокефалию как очередной этап потери влияния на украинское общество. То же самое на Украине — как очередной этап избавления от этого влияния. Поэтому вокруг автокефалии такая драка. Гневные тирады, доносящиеся теперь из уст русских церковных иерархов, только подтверждают: это — очередной Майдан. Но взять в отместку очередной Крым тут уже вряд ли получится.

Автокефалию очень хотел президент Порошенко. В следующем году на Украине президентские выборы, и в числе немногих достижений, которыми может похвастаться украинская власть перед избирателями, — отмена для украинцев шенгенских виз и вот теперь независимость украинского православия. Впрочем, посмотрим, как это все будет развиваться. С учетом того, что две трети приходов на Украине по-прежнему относятся к УПЦ Московского патриархата, пока совершенно непонятно, будут ли эти приходы интегрированы в теперь уже легитимную церковь, и если будут, то как: добровольно или насильственно? Если все или почти все «московские» приходы откажутся от вхождения в новую единую поместную церковь, решение Константинополя будет выглядеть неубедительно.

К УПЦ МП относится, например, Киево-Печерская лавра. Нельзя же главную православную святыню Украины (да и всего постсоветского пространства) брать силой, разжигая вокруг покрышки. При таком раскладе из Москвы тут же раздадутся голоса о пришествии антихриста, и, надо сказать, иллюстративно картина будет именно так и выглядеть. Вторая украинская лавра — Почаевская — тоже входит в состав УПЦ МП, хотя и находится на западе страны, как и самая молодая Святогорская лавра в Донецкой области. Даже если две церкви будут мирно сосуществовать, доказывая каждая свою «каноничность», политическое напряжение между ними будет ощущаться каждодневно.

Автору этих строк довелось побывать в Киеве на 1030-летии Крещения Руси. В столице Украины проводили два крестных хода — сначала УПЦ МП, который закончился как раз в Киево-Печерской лавре, а на следующий день — Киевского патриархата (его центром является Владимирский собор в Киеве), прошедший при участии политической элиты страны и призванный показать необходимость автокефалии. На оба крестных хода собрались многие тысячи прихожан. Но президент, как и многие украинцы, считающие Россию страной-агрессором, не хочет видеть рядом с собой первосвященника, хотя бы формально подчиняющегося Москве. А предпочитает 89-летнего «патриарха Киевского и всея Руси-Украины» Филарета, который в РПЦ был предан анафеме еще в 1997 году.

Москва в условиях, сложившихся в отношениях с Украиной, действительно не способна была справиться с расколом украинского православия. Политический конфликт упрочил позиции сторонников независимой церкви. Но единственный разумный вопрос Константинополю состоит в том, кому именно Вселенский патриарх предоставляет автокефалию. Если бы независимость испросила каноническая УПЦ МП, а не две альтернативные структуры, ситуация была бы более адекватной. Однако этот вопрос, который РПЦ должна продолжать формулировать, сегодня тонет в потоке далеко не смиренных, ядовитых комментариев и «симметричных ответов» наших иерархов в стиле российского МИДа. Вообще создается ощущение, что патриарху Кириллу сверху продиктовали тактику и обозначили риторику: очень уж это все смахивает на всю внешнюю политику России.

То, что это всего лишь политика, убедятся и наши верующие: для них в службах и обрядах вряд ли что-то поменяется. А вот некоторые митрополиты после отказа РПЦ от признания верховенства Константинополя будут находиться в двусмысленном положении. Например, митрополит Минский и Заславский (всея Беларуси), православные иерархи Молдовы, Латвии и других бывших союзных республик. Все они входят в РПЦ, но после нынешних событий могут оказаться под юрисдикцией Константинополя уже на правах независимых церквей. Нельзя исключать, что патриарх Варфоломей теперь, увидев реакцию России, приложит к этому определенные усилия. Светские власти, надо думать, тоже поддержат, даже «главный союзник» Александр Лукашенко, с которым у России то и дело не ладится.

В итоге православная Россия может оказаться в том же положении, что и Россия в целом: хочется сохранить свое влияние на территории, выходящие далеко за пределы России, но весь мир против нас. И мы кричим этому миру: вы все неправильные, самые «каноничные» на планете — мы.