С чего начинается Родина? С решетки в казенном окне...

Всюду жизнь. И в колониях тоже. В российских учреждениях уголовно-исполнительной системы содержатся 47.476 женщин, большая часть в возрасте от 20 до 35 лет. И конечно, это женщины с детьми. Кто-то оставляет малышей на родственников и органы опеки, а иные рожают уже в местах заключения. С ребенком матери разрешают находиться рядом до 3 лет. Самая распространенная статья для женщин сегодня – 228 УК, наркотики.

Лязг решетки

Вот она – территория тюрьмы: по периметру стена с колючей проволокой, периодический проход охраны. Находиться на территории «вольному» можно только с паспортом, ничего при себе иметь больше не положено. Когда дверь открывается, решетки захлопываются – досмотр. Снова дверь, и снова лязг решетки.

– Я не раз бывала в колониях, но вот от этого лязга всегда по спине пробегает холодок, – говорит Наталья Костина, директор фонда «Протяни руку», который помогает женщинам и подросткам, находящимся в колонии.

Наталья Костина

Стоит преодолеть первое впечатление при входе – и на территории колонии уже не так депрессивно. Обычная регламентированная жизнь под постоянным наблюдением. Жилые строения: здесь располагаются осужденные 1-го отряда, здесь – 2-й отряд. Вот дом ребенка, а вот и церквушка. Столовая, прачечная. Женщины в комнатах по три человека живут с детками в доме ребенка. Отряды проживают все вместе, больше напоминает военную казарму, но все достойно.

Киношного треша здесь не найти: переполненных камер, драк, озлобленных сокамерниц. Все в одинаковом положении и стараются друг друга понимать или хотя бы ради приличия делать вид. Женщины могут проживать с детьми совместно, даже когда уже не требуется кормление грудью. А могут и раздельно, навещая после работы. И конечно, если ты живешь с ребенком – бросай курить (не все на это способны). В фонде считают, что совместное проживание – очень важно. Иначе бывает так, что ребенок и мать к концу ее заключения – совершенно чужие друг другу. Отдаленность матери от малыша случалась и в пандемию, когда доступ к младенцам ограничили для тех, кто не проживал с ребенком постоянно. С общих работ можно было принести ковид.

– У женщин нет тюрем строгого режима, режим всегда общий. Впрочем, если она рецидивистка, то вместе с первоходками ее не поселят, – рассказала Наталья Костина.

Беременность не является основанием к освобождению. «Ну что же, родишь, будем воспитывать вместе», – мрачно шутят сотрудники ФСИН. В колонию приходят отбывать срок уже беременные женщины, да и свидания, в ходе которых бывает зачат ребенок, никто не отменял. Рожают заключенные женщины в обычных роддомах под строгим присмотром – не в наручниках, но под наблюдением. Если у женщины уже есть маленький ребенок на воле, она имеет право перевести его из приюта своего региона в дом ребенка при исправительном учреждении – все для того, чтобы между матерью и малышом не терялась связь. И да, гражданки в положении и с детьми до 14 лет имеют право воспользоваться отсрочкой отбывания реального наказания. Но только если их преступления не носят насильственный характер (убийство, например). Таких преступлений тоже достаточно. Чаще всего это бытовые ссоры – дела семейные, так сказать.

Женщина в России не может сидеть пожизненно, если даже она убила, в теории максимальное в российской правовой системе по совокупности приговоров наказание не должно превышать 35 лет. Бывают, правда, исключения, если подследственную признают невменяемой и заключат в психиатрическую больницу. Вернуться оттуда очень непросто.

«Я возьму нож и себя ...»

Ольга отбывала наказание за наркотики. Сегодня она не любит этого вспоминать. Тяжело даже мысленно возвращаться к времени вынужденной разлуки с дочерью. Когда Алёнке было четыре года, муж «подставил» Ольгу, попросив пронести сумку и передать ее «другу». Пакет оказался с наркотиками. Ольга попала в колонию, невиновность доказать не смогла, «взяли с поличным».

Маленькая дочка осталась с бабушкой, матерью Ольги, которая сильно запила. Ольга узнала об этом из телефонных разговоров с Алёнкой. Мать женщины на свидания не ездила, дочку ей привозили подруги, иногда девочка была в слезах. Она не жаловалась, но из бесед с дочерью на свиданиях Ольга поняла, что мать с сожителем берут девочку с собой в пьяные компании и с ней там может произойти все что угодно. А иногда ребенка оставляли одну дома на несколько дней. Сначала дочка заступалась за бабушку: «Не ругай ее», а однажды вдруг сказала маме: «Я возьму нож и себя ... Я устала так жить, я хочу к тебе».

– Сердце рвалось. Ведь на маму я надеялась, как на себя – на кого же еще тогда можно надеяться? – говорит Ольга. – Но чем дальше, тем хуже. Я не могла спать от переживаний, а ведь нужно было еще и на работу ходить – на швейное производство. Думала, что сойду с ума. Все деньги, которые зарабатывала в колонии, отправляла матери, а она с сожителем, как оказалось, все пропивала, – рассказывает женщина. – Я боялась звонить домой, ожидая услышать ужасные новости. В какой-то момент решила, что в приюте девочке будет лучше, чем у матери. Обратилась в опеку. Они проверяли, но предупреждали о своих визитах заранее. Приедут, посмотрят: все хорошо – и уедут обратно. И все продолжается по новой, – вспоминает Ольга.

После очередной пьянки бабушки девочка позвонила маме сама. Плакала и рассказывала, что бабушка упала и спит уже очень долго. Ольга велела дочке набрать номер полиции.

– Группа приехала быстро, дочку забрали и отправили в приют, – рассказывает Ольга. – Мне стало немного спокойнее. Но, конечно, я сделала все, чтобы поскорее освободиться.

Однажды в колонию приехала комиссия по правам человека, правозащитники и помогли выйти после трех лет отбывания наказания – выбили отсрочку приговора. Радости дочки и мамы при встрече не было предела. Тем более что Ольге удалось освободиться как раз накануне дня рождения Алёнки.

– Когда приехала домой в Лысьву, квартира была убитой, – рассказала Ольга. – Я забрала дочь из патронажной семьи, где она временно находилась, и уехала из родного города в Пермь, сняла комнату, потом квартиру, деньгами помогли подруги и фонд «Протяни руку». Сначала у нас ни шкафа, ни стола не было, но ведь ребенку нужно где-то заниматься. Всё купили и до сих пор нас не оставляют, в этом году Алёнку в школу, во второй класс, помогли собрать.

Сегодня Ольга с дочкой живут дружно и спокойно. «Я дорожу каждой минутой рядом с моим ребенком, и это не просто слова, ад позади», – говорит женщина. Семья уже год снимает квартиру, мама много работает. Сначала Ольга трудилась в супермаркете, недавно ее взяли на завод, график чуть свободнее.

– Деньги очень нужны, у девятилетней дочери школа, ее нужно одеть, накормить, – вздыхает Ольга. – Но она у меня такая умница, помогает во всем, дома убирается, самостоятельная и скромная, ничего не просит. Пытаюсь ее баловать иногда, а она мне: «Мам, нет-нет, давай в следующий раз».

При женских колониях сегодня действует 13 домов ребенка (восемь – в европейской части РФ, пять – за Уралом), там содержатся вместе с мамами 520 детей в возрасте до трех лет, в том числе 234 ребенка в возрасте до одного года.