Отомстить украинской родне

По социологическим исследованиям, у 11 миллионов россиян есть родные на Украине. События 24 февраля 2022 года разделили многие семьи, разрушили родственные связи между когда-то близкими людьми.

«Поубивал бы!»

Соцсети пестрят цитатами из украинско-российских семейных диалогов. «Как тебе спится на белых простынях?» – пишет девушка из Харькова брату из Москвы. А тот сообщает, что ему ее обвинения просто надоели уже, и блокирует сообщения.

«Родственники из Львова каждый день шлют мне по несколько десятков фото и видео, – делится Алёна. – Когда говорю, что это фейки, обзывают меня. Ссориться с ними не хочу, но и общаться в таком ключе больше нет сил».

Студент одного из колледжей столицы Ярослав Коваленко рассказал «Собеседнику», что тоже перестал общаться с родными на Украине. Парень хочет вообще их всех убить, поехать на Украину, воевать за родину – Россию-матушку. Недавно он чуть не подписал контракт на военную службу. Вот только из колледжа не отпустили: еле уговорили остаться, пока есть отсрочка от армии, положенная по закону.

«Правильно началась эта спецоперация, я совершенно согласен с нашим президентом, – рассказал Ярослав. – На Украине у нашей семьи есть родня, которая меня напрягает. Родственники выступают против моей мамы, и я готов ее защитить, выступить против них. На СВО согласен хоть сейчас идти, если придет повестка, слова против не скажу. Хотел сам подписать контракт недавно, но мне этого не позволили в колледже, где я учусь».

Парень объяснил, что прекрасно понимает, что придется стрелять в людей, убивать: «Но мне не жалко их ни капельки. Почему мне должно быть жаль тех, кто сам убивал мирных жителей на Донбассе? Наши военные идут на правое дело, хотят помочь людям Донбасса, и я тоже хочу». Ярослав считает, что во всех проблемах Украина сама виновата: «слишком много стала себе позволять».

Корни у Ярослава и его мамы – украинские. Они этого не скрывают, хоть и ощущают себя «абсолютными россиянами». У матери родня живет в Сумской области, папа Ярослава – западный украинец, уроженец Луцка. Родной город отца – то самое место, где была в 1943 году Волынская резня, тогда Украинская повстанческая армия* уничтожила тысячи этнических поляков. «Вот там по-прежнему самые бандеровцы-то и живут, – замечает мать Ярослава. – Я давно это подметила». Мать совсем не против того, чтобы сын навел на Украине порядок, вот только пусть колледж окончит сначала.

«Мы общались очень близко»

Желание пойти на Украину убивать появилось у Ярослава не просто так. Движет им благородное чувство – защитить мать. Наталья Григорьевна сильно переживала разрыв с родными на Украине, которые стали обвинять ее в том, что она – кровная родня – не пошла их защищать в России.

«Мы с братьями, сестрами, дядьями, снохами, невестками очень близко общались. Постоянно СМС, каждое лето к бабушке приезжали, а тут этот конфликт. На третий день после начала СВО позвонила сестра в истерике, – рассказывает Наталья Григорьевна. – А потом жена младшего брата стала писать: «Как вы можете просто так сидеть, идите защищайте нас!» У матери, которая живет в Москве, стало плохо с сердцем. По мнению наших родных, мы должны были идти на Красную площадь и строить баррикады, прогонять «злого Путина с Украины». А когда-то, во время очередного приезда в Москву, они сами нахваливали: «Путин у вас такой молодец!»

Недавно родные из Украины назвали Наталью Григорьевну «путинское фуйло» и перестали с ней общаться. Родственники написали в СМС, что для них Наталья Григорьевна теперь умерла. Вот и поговорили. «Раньше никогда в жизни не ссорились, – говорит женщина. – 26 февраля это случилось в первый раз». Раздрай с близкими родственниками сильно задел Ярослава: «Их настоящее отношение к моей родине и к нам всем в России я теперь уже прекрасно понял, мне мама рассказала, – говорит он. – А если они против мамы, моей бабушки и тети, то, значит, и против меня». Конечно, парень понимает, что его на СВО, куда он так стремится попасть, могут убить, однако уверяет, что это его не остановит: «Нет, мне не страшно. Я долго об этом размышлял, нет, не боюсь. Конечно, я нормальный человек и хотел бы остаться в живых, но просто так решил: если надо будет, пойду – и будь что будет».

Мама Ярослава вспоминает подробности общения с родными на Украине и в прошлые годы. Анализирует. Говорит, что не сразу поняла, но сейчас увидела признаки национализма, не явные, но скрытые. Вот, например, каждое лето они копали картошку у бабушки: «Они воспринимали нас как халдеев каких-то, другие люди ездили на море, а мы картошку копать – «бабушке надо помогать».

«Считаю, что Россия стоит за правое дело, с украинским национализмом надо бороться, – вторит маме Ярослав. – У меня не будет по отношению к ним другого мнения, даже если кто-то про них мне скажет другое».

И его отношение к родным распространяется на всех жителей Украины.

Денис ДЕНИСОВ, директор Института миротворческих инициатив и конфликтологии:

– Вопрос вы подняли очень сложный и интересный с точки зрения социологии и психологии. Эта тема еще ждет своего исследователя. Конфликты между родными людьми во враждующих государствах, по сути, могут разжигаться и намеренно как с одной, так и с другой стороны. Существует ряд инструментов, методик, как дестабилизировать общество. Например, язык ненависти – за подобные действия международным трибуналом в Гааге были осуждены общественные и политические лидеры Руанды, в стране тогда некоторые средства массовой информации открыто призывали к конфликту этнических групп. Представителей одной из народностей – хуту – сравнивали с тараканами, которых надо уничтожать и травить. Аналогичная ситуация была в ряде конфликтов в Югославии. И в рамках СВО, и в конфликте на Донбассе есть колоссальное количество примеров языка войны. Человек живет в ситуации глобального стресса, его обрабатывают СМИ, он живет в коконе информации. Щелчок пальцев – он взял автомат и пошел стрелять. С проблемами разобщения между родными людьми из-за политического конфликта мы столкнулись не в первый раз. Конфликты в Приднестровье, Абхазии, Осетии, Карабахе. В данном случае проблема остро проявилась после 2014 года. Тогда много людей – выходцев из Донбасса было в Центральной Украине. Элита Донбасса занимала высшие позиции в Киеве, и внутренняя миграция была очень значительная. В это время явно начало появляться разделение на свой – чужой по идеологическим характеристикам, и это сказалось на большом количестве семей на Украине. Когда Крым вошел в Россию, ситуация обострилась и снова разделила семьи. СВО стала катализатором, появились люди, готовые стрелять друг в друга. Разобщенность – трагедия для любой семьи, и мы прекрасно понимаем, что взаимосвязь на социальном уровне между Россией и Украиной колоссальна. Посмотрите на современную экономическую и политическую элиту Российской Федерации – невооруженным глазом видно, что многие выходцы из Украины имеют здесь корни. Козак, Ковальчук... Это все живые связи, которые существуют и существовали.

* УПА признана в РФ экстремистской организацией и запрещена.