Письмо Татьяне из мест не столь отдаленных, где огней так много золотых
В минувший четверг президент Путин отправил главу ФСИН Александра Калашникова в отставку. В руки нашего поэтического обозревателя попало письмо, рисующее, как нам кажется, реалистичную картину жизни заключенных
Ситуация с пытками и издевательствами в местах лишения свободы настолько серьезная, что Людмила Нарусова и ее коллеги-сенаторы разработали законопроект, предусматривающий до 10 лет лишения свободы для сотрудников СИЗО, колоний, которые занимаются этим или допускают такое.
В сетях задумчивости, неги, от сплина и упадка сил
из пистолета, как Онегин, случайно Ленского убил.
Я не хотел. Сам лез под пулю. Чего он лез в 17 лет?
Зачем показывал мне дулю? В руке не дрогнул пистолет.
Я думал, просто попугаю, пускай закроет дерзкий рот.
Но он, подобно попугаю, всё повторял: стреляй, урод!
Уже мне было 18 — к такому снисхожденья нет.
Присяжные, числом 12, впаяли мне 15 лет.
Так вот, любезная Татьяна, я раньше выйду, по УДО.
Куплю сапожки из сафьяна и принесу. Куда, кудо?
Вы все по-прежнему в Капотне иль перебрались на Арбат?
За счастье наше буду в поте рвать жилы и арбайт, арбайт.
А Ленскому поставлю стеллу, большого нет на нем греха.
Базарил только не по делу и пел, пуская петуха.
Тиха, спокойна наша зона. Я точно выйду, не умру.
А сколько в воздухе озона! И есть прогулки поутру.
Бывает, вставят швабру в ср...у, засунут лампу в 40 ватт
за то, что ты затеял драку или еще в чем виноват.
А в остальном тут очень славно, жуем, живем без тяжких дум.
Полковник добр наш самый главный, нас здесь 500, но всем он кум.
Прикажут лечь, ложимся сразу. Закроем зенки и лежим.
В ШИЗО я не бывал ни разу, не нарушаю я режим.
За сим, любезная Татьяна, здесь подпишусь своей рукой.
Простите вашего буяна. Я стал теперь совсем другой.
