Звери с ограниченными возможностями: кто и зачем берет из приютов животных-инвалидов

Люди часто отказываются от животных-инвалидов, но есть и другие, для кого инвалидность или болезнь питомца не преграда. «Собеседник» собрал истории людей с большим сердцем, которые не отвернулись от кошек и собак с тяжелой судьбой. 

Такса Лиля: онкология

У Елены Азановой из Красноярска в обычной квартире живут две кошки и четыре кота, все они подкидыши. У таксы Лили – онкология, она перенесла уже две операции и готовится к третьей, но Елена верит в хороший исход. Она взяла таксу из приюта.

– В приют для собак «Алькин дом» мы сдали несколько найденных на улице щенков и приходили, курировали их, – рассказывает Елена. – И вот однажды мы увидели эту таксу: шел дождь, Марина (хозяйка приюта. – Ред.) занесла коробку с ней в дом. Надо было видеть ее глаза... Мы не могли ее не взять.

До этого Лилю с огромной опухолью между передними лапами, которая мешала ей нормально передвигаться, выкинули на остановке. Собака потерла там сознание и чуть не попала под колеса машины, но ей повезло – ее заметили волонтеры. Они сразу отвезли собаку в клинику, где у нее вырезали раковой «шар», Марина из «Алькиного дома» взяла ее к себе без особой надежды на пристройство в семью. Но Елена не побоялась взять собаку с онкологией и не пожалела денег на вторую операцию, которая обошлась в 50 тысяч рублей. Сборов не объявляла, заплатила из своих сбережений. Она пенсионерка, но работает в Росгвардии на гражданской должности.

– Год понадобился на то, что собака стала общительной, научилась радоваться, играть с игрушками и другими животными, поверила людям, – говорит Елена.

На мой вопрос: будет ли она дальше бороться за жизнь Лили, она реагирует с удивлением: «А как иначе? Это мой друг. Будем обследоваться и лечиться». Лена уверена, что изменить отношение большинства к больным и животным-инвалидам можно, но для этого должно быть системное воспитание в школах и детсадах.

– В «Алькин дом» иногда приводят детские группы для общения с животными, – говорит она. – Но это делают единицы учителей. А чему учат детей мамы? Говорят «не трогай собаку» – «она злая, укусит» или «она заразная».

Кошка Масяня: неработающие задние лапы

Шотландской вислоухой Масяне десять месяцев. Когда она была котенком, с ней случилось несчастье: вероятно, ее прищемили дверью или ушибли тяжелым предметом. У котенка образовалась киста, которая давила на спинной мозг, он не мог ходить, нужна была операция. Волонтеры из Улан-Удэ, которые нашли Масяню, бросили клич, откликнулась Наталья Сухаревская из Новосибирска.

– После диагностики врач нам сказал, что она маленькая и шансы есть, стоит делать операцию, – рассказывает Наталья. – Ей вырезали кисту, она провела в стационаре трое суток. После операции был гипертонус передних лап. Чтобы его убрать, ей прокололи ботокс.

После лечения у реабилитолога у кошки есть улучшения, она может недолго стоять на полу, но задние лапы по-прежнему не ходят, Масяня ползает по квартире на передних.

– Она сама не может в туалет ходить, я перед этим делаю ей массаж, – рассказывает Наталья. – Но в остальном она полноценная кошка. Такая нежная и умница, у меня никогда таких кошек не было, она столько тепла дарит. Я рада, что ее не усыпили и не утопили, а дали право на жизнь.

На операцию деньги для кошки помогли собрать волонтеры. Несколько дней в стационаре клиника предоставила бесплатно. Ботокс обошелся Наталье в 8 тысяч рублей, первое время пришлось тратиться на дорогое специализированное диететические питание, сейчас она покупает обычный хороший корм.

– Я живу одна с двумя котами, семьи у меня нет, а свободное время есть, – признается хозяйка Маси. – Работаю в сфере недвижимости.

– На самом деле больных и инвалидов берут обычные люди, не особенно богатые с кучей свободного времени. Просто добрые люди, которые любят животных, – говорит волонтер Дарья из группы помощи животным, которая помогла мне выйти на Наталью. 

Кошка Дымка: ампутация конечностей

Если бы советский писатель Виталий Бианки был жив, он бы обязательно взял историю кошки Дымки на заметку и написал поучительный рассказ. В 2018 году простая новокузнецкая пенсионерка Нина Ивановна Полосухина подобрала на улице серую кошку. У мурлыки были отморожены все четыре лапы. Две мумифицированные лапки отвалились сами, две ей ампутировали в клинике. Кошка ползала на культях.

Нина Ивановна обратилась в Новосибирск к ветеринарному врачу Сергею Горшкову, и тот поставил Дымку на протезы – не простые, съемные, а вживленные одним концом под кожу, сращенные с костью.

В прошлом году Нины Ивановны не стало, Дымку взял ее сын Игорь в память о матери.

– Он присылал нам видео, – рассказывает Горшков. – Дымка прекрасно себя чувствует: бегает, играет, гоняет других кошек, и я бы не сказал, что она делает это медленно.

Имя ветврача Сергея Горшкова хорошо знакомо зоозащитникам. Он делает сложные операции животным, в том числе проводит ампутации и ставит кошек и собак на протезы. Конечно, удовольствие это не из дешевых, например операция Дымке с изготовлением четырех протезов обошлась под 300 тысяч рублей. Деньги на нее собирали всем миром. Но хозяева не соглашаются на ампутацию и выбирают эвтаназию по другой причине.

– Люди считают, что без лапы животное будет жить и мучиться. Кошка или собака на протезах вызывают недоумение, – объясняет Сергей Горшков. – Но у животных нет абстрактного мышления, кот после операции не впадает в депрессию, от него не уходит жена и он не начинает пить. У него нет боли, и он чувствует себя хорошо. Парализованные собаки и кошки тоже двигаются ползком, играют. У меня была на передержке такая такса, она была вполне радостная.

Горшков уверен, что дело не в бессердечности россиян, они как раз, наоборот, более душевные по отношению к животным по сравнению с европейцами и американцами, и дело даже не в материальном достатке и уровне жизни, а в отсутствии просвещения.

– Большинство до сих пор считают, что ветеринарный врач – это тот, кто занимается коровами и свиньями, и речи нет о том, что он может помочь животному ходить, – отмечает ветеринар. – А люди у нас добрые. За грацией нет такого, чтобы создавали фонды и собирали деньги на лечение животных, а у нас этим занимаются и молодые люди, и пенсионеры. 

А как у них

Без лап берут, тяжелобольных усыпляют 

Эмигрантка Ольга, живущая в Швейцарии, приютила золотистого ретривера с артритом и артрозом из России. На такой поступок пойдет не каждый европеец.

Об Абрикосе из родного Красноярска, бегающем по берегу Енисея, Ольга узнала из российской газеты, связалась с приютом, в который он попал и перечислила сто долларов на обследование. Оказалось, у собаки два заболевания – артрит и артроз.

– Я решила взять его себе, потому что в России таких собак не берут, – рассказывает Ольга. – Полгода он был на передержке, в том состоянии он бы не выдержал перелет.

Сейчас Абрикос почти здоров. Он может гулять по четыре часа, только поднимается на лапы тяжело. Ольга постоянно дает псу лекарства. Они ежемесячно обходятся в 50 долларов, но для Швейцарии, говорит она, это немного, «на эти деньги можно только один раз пообедать в ресторане».

По словам Ольги, европейцы намного легче относятся к животным-инвалидам без лап, в этом нет ничего шокирующего и необычного. В Швейцарии в приютах мало животных, среди будущих владельцев жесткий кастинг, а инвалидов и больных дают всем.

– Но прежде чем взять больное животное с серьезным заболеваем, европейцы много раз подумают: это дорого, а тут все переводят на деньги, – отмечает эмигрантка.