Константин Сонин: Изымать рублевые вклады бессмысленно, с долларами все сложнее
В интервью Дмитрию Быкову экономист оценил возможность заморозки депозитов в банках, которую пока официально опровергают
Экономист высказался о возможности заморозки депозитов в банках, которую пока официально опровергают.
Константин Сонин, работающий теперь главным образом в Чикагском университете, но регулярно печатающийся в России, – один из самых интересных комментаторов экономики коронавирусного и последующего (если он когда-нибудь настанет) периода. В эпоху дешевеющей нефти, постепенно отменяемых карантинов и полной неопределенности относительно границ его неизменно спокойные комментарии весьма благотворны. Их выслушал Дмитрий Быков.
«В Америке начался кризис, какого не было уже почти 100 лет»
– Вам повезло на время железного занавеса остаться по ту сторону. Сильно ли отличается ваш взгляд на Россию с американской стороны от взгляда с русской, когда вы здесь бываете?
– Мой взгляд – взгляд профессионального экономиста – не зависит от того, где я нахожусь физически. Чтобы написать про экономику России, нужно идти на сайт ЦБ или Росстата за данными и читать отчёты и колонки аналитиков в разных изданиях. То есть экономист, сидящий в Лондоне, Чикаго, Париже, ничем не отличается в смысле источников информации и экспертизы от тех, кто сидит в Газетном переулке или на Покровском бульваре. Когда я провожу летние месяцы в Москве, я не становлюсь в большей степени экспертом, чем когда я нахожусь в Чикаго.
– Как вы сегодня, в процессе преодоления пандемии, оцениваете шансы Трампа против Байдена?
– Еще два месяца назад казалось, что у президента Трампа есть небольшое преимущество. С одной стороны, он самый непопулярный президент в истории – во всяком случае, с тех, пор, как появились соцопросы. С другой – у него очень устойчивая популярность среди его поклонников, огромное «ядро», которое гарантирует ему победу в большом количестве штатов. (На выборах в США кандидатам нужно выигрывать в отдельных штатах, а не набирать большинство голосов по всей стране).
Пока экономика находилась на подъёме – а к февралю 2020-го непрерывный рост производства и занятости продолжался уже одиннадцать лет, Трамп мог рассчитывать и на голоса большинства «независимых». Cейчас представить, что у него большие шансы на победу, сложно – в Америке начался экономический кризис такого размера, которого не было уже почти 100 лет. По опросам Трамп последние пять месяцев уступал Джо Байдену 4-6%, и эта разница сейчас сохраняется. Но нельзя забывать, что в 2016 году Трамп также уступал по опросам кандидату от демократов, Хиллари Клинтон, на протяжении всей гонки.
– Как вы оцениваете действия Трампа в связи с коронавирусом?
– Не так однозначно, как может показаться. С одной стороны, президент Трамп долго не верил в серьёзность кризиса, а подразделения его правительства действовали медленно и координировались плохо.
Впервые за десятилетия (а может, и впервые в американской истории) президент минимально занимался «утешением» нации и ни на секунду не переставал воевать – на словах – со своими политическими противниками. С другой стороны, уникальна позиция Трампа в Республиканской партии: его поддерживает 90% республиканцев, но его позиции по многим экономическим вопросам ближе к историческим приоритетам демократов. Эта позиция позволила ему быстро найти общий язык с демократами в нижней палате Конгресса. В итоге было быстро принято несколько пакетов мер общей стоимостью больше 2 триллионов долларов – без Трампа эти меры были бы отвергнуты республиканцами, контролирующими верхнюю палату.
«Коронакризис ударил прежде всего по тому бизнесу, который приносил людям счастье – туризму, спорту, еде»
– Считается, что коронавирус закроет многие лишние бизнесы и сильно поднимет реальный сектор экономики; что пост-индустриальная эпоха вообще закончилась. Так ли это? В России огромное количество экспертов – преимущественно глазьевского типа – говорит, что если средний бизнес не выживет, то так ему и надо…
– Боюсь, что коронакризис ударил прежде всего по тому бизнесу, который вносил наибольший вклад в человеческое счастье – по туризму, по спорту, по еде. По всему, связанному с услугами. Я думаю, что эти секторы будут динамично восстанавливаться – и восстановление начнётся в самое ближайшее время. К сожалению, при этом уровень в этих отраслях упадёт так сильно, что восстановление займёт годы.
– Говорят, именно Китай извлек из пандемии максимум бонусов?
– Нет, так сказать нельзя. Позиции Китая в мире скорее пошатнулись. Действия китайских властей напомнили всему миру, что им опасно доверять.
– Есть мнение, что уже к осени нефть существенно подрастет. Как по-вашему, заканчивается ли эпоха сырьевых империй или они будут еще существовать сколь угодно долго (мы же не только нефтью богаты, в конце концов)?
– Одна из основных причин низких цен на нефть – резкое снижение деловой активности из-за коронавируса и карантинов по всему миру. Например, один из основных источников спроса на нефтепродукты в мире – американские водители. Они потребляют в год больше нефти, чем вся китайская промышленность. Сейчас использование бензина сократилось больше чем на 20%. Когда карантины ослабнут (они уже ослабляются) и совсем закончатся, машины снова начнут ездить, вырастет спрос на нефтепродукты и, в конце концов, цены на нефть.
«Инфляция злит людей меньше, чем когда им не отдают вклад»
– Уже ясно, что Россия не распечатает кубышку. Есть версия, что кубышка давно разворована (это, видимо, все-таки преувеличение). Другие говорят, что ее приберегают на еще более черный день. Как считаете вы? И действительно ли осень грозит еще большим кризисом?
– Мне кажется, что на протяжении многих лет политика президента Путина и его правительств была направлена на «минимизацию рисков». На всех развилках принимались решения в пользу более безопасных, предсказуемых, привычных путей. Но, как показывает развитие коронакризиса, если долго готовишься к «чёрному дню», потом не веришь, что он наступил.
– Ожидаете ли вы колоссального роста инвестиций в медицину и радикальных прорывов в этом направлении – или после эпидемии все быстро забудется?
– В США расходы на здравоохранение – почти 20% ВВП, и трудно представить, что они будут быстро расти. В России – другое дело, расходы – чуть меньше 3%. Это означает, что теоретически есть огромный потенциал для роста. Возможно, коронакризис даст понять, что Россия неправильно расставляет приоритеты, тратя огромные деньги на оборону (при том, что никто не собирается нападать) и экономя на здравоохранении (где есть реальные риски). В идеале здравоохранение должно стать таким же объектом внимания и инвестиций – и это может быть двигателем российского роста.
– И напоследок: Греф сказал, что сейчас законодательство не позволяет изымать вклады населения. Население кинулось забирать вклады, решив, что сейчас оно не позволяет, а завтра позволит. Возможна ли принудительная конвертация или отъем вкладов – каков ваш прогноз?
– Это не совсем элементарный вопрос. Что такое «заморозить или конвертировать вклады»? В банке же не хранятся никакие деньги. Банк получает деньги от вкладчиков и выдаёт их людям и фирмам в качестве кредитов. То есть «воспользоваться деньгами населения» можно только в следующем смысле: банк говорит вкладчику, что не отдаст деньги, а правительство не выплачивает этим вкладчикам то, что обещало по страхованию вкладов. Это практически бессмысленно делать, если речь идёт о рублевых вкладах: власти всегда могут напечатать деньги и вернуть вклады (то есть «помочь банкам так, чтобы они вернули вклады»). От этого может быть инфляция, но инфляция меньше злит людей, чем когда им не отдают их вклад.
Чуть сложнее с долларовыми вкладами, потому что здесь появляется смысл «изымать». Если банк не отдаёт вклад, то действительно правительство может частично или полностью не помочь ему расплатиться с населением.
– Это возможно?
– Гипотетически возможно, но пока на это ничто не указывает. Если бы это рассматривали как нечто хоть сколько-то вероятное, то это бы означало, что кризис гораздо тяжелее, чем то, что мы понимаем.
