Юрий Лужков: Запад не осознает угрозы и последствия сближения России с Китаем
На днях экс-мэр столицы закончил брошюру, посвященную Дэн Сяопину и его реформам, позволившим Китаю в короткий срок стать второй экономикой мира. Сегодня, когда Россия все больше оказывается в изоляции от западного мира, не стоит ли возвратиться к незаслуженно забытому опыту прошлого?
На днях экс-мэр столицы закончил брошюру, посвященную Дэн Сяопину и его реформам, позволившим Китаю в короткий срок стать второй экономикой мира. Лужков сделал потрясающее открытие: «китайское чудо» получилось в том числе благодаря экономическим идеям Николая Бухарина и Алексея Косыгина.
То есть в Поднебесной воспользовались теми наработками, которые некогда оказались невостребованными в СССР. Сегодня, когда Россия все больше оказывается в изоляции от западного мира, не стоит ли возвратиться к незаслуженно забытому опыту прошлого?
[:same:]
Борьба цивилизаций
— Россия, кажется, окончательно повернулась на восток. На недавнем форуме АТЭС Путин на итоговой фотосессии стоял рядом с китайскими лидером, а Обама — где-то с края, на задворках. И — всё ровно наоборот во время саммита G20 в Австралии. Есть ли опасность для нас в такой смене партнеров?
— Для России столь активное сближение с Китаем — вынужденное решение, продиктованное в первую очередь политическими обстоятельствами. Вынужденное, потому что в отношении нас, России, Запад вводит всевозможные санкции. И нам не остается ничего другого, как сближаться с теми, кто готов и хочет продолжать сотрудничество. А это — Восток, Китай.
Видите ли, вынужденные решения могут быть как положительными, так и опасными. Последнее связано с нарушением сложившегося глобального равновесия, конкуренцией между Китаем и развитыми странами Запада. В этой конкуренции Китай стал выигрывать, и его сближение с Россией нарушает этот зыбкий баланс сил. Усиление одной из конкурирующих сторон должно быть очень тщательно просчитано, необходимо четко понимать, как это отразится на глобальном равновесии.
— Так ли уж вынужденна наша теперешняя изоляция? Всё же Россия и сама приложила к этому некоторые усилия.
— Анализ событий, приведших к текущему положению дел, был уже многократно проведен самыми разными, в том числе весьма уважаемыми мной авторами. Здесь сложно сказать что-то новое. Сейчас надо сосредоточиться на поисках оптимального для нас пути прохождения этого непростого периода.
[:image:]
— Китай продемонстрировал: даже будучи очень закрытым, фактически находясь в изоляции, можно поднять экономику. Мы сегодня в отчасти схожем положении. Но у нас совершенно другой менталитет и исторические традиции. И очень глубокие экономические связи с Европой. Как вы оцениваете санкции, введенные против России?
— Надо в первую очередь обратить внимание на то, что эти санкции могут стать толчком для нарушения формирующегося глобального равновесия сил, что может привести к существенным проблемам для всего мира. В этом-то их основная проблема, и в этом моя оценка их.
России снова нужен нэп
— Вы пишете, что именно работы Бухарина легли в основу «китайского чуда». А насколько актуальны они для сегодняшней России?
— Бухарин — очень «свежий» ученый. Он был потрясающим экономистом. Бухарин не был приверженцем монетаризма (в 30-е годы это было и не столь распространено, как сейчас — тогда меньше играли в деньги), он был сторонником и организатором развития реального сектора экономики. И этот его принцип — начинать развитие страны с восстановления экономического потенциала, за которым последует восстановление и укрепление доверия к власти со стороны народа, — для сегодняшней России не просто применим, но попросту необходим.
[:rsame:]
Бухарин — единственный партфункционер, кто в тех условиях — очень опасных условиях 1931 года — выступил против раскулачивания. Он прямо говорил: «нищий социализм — это паршивый социализм», то есть социализм с бедным, голодающим населением — это плохой социализм.
Бухарин был реальным разработчикам нэпа. А нам сейчас остро нужна именно новая российская экономическая политика.
И если говорить о современном звучании идей Бухарина, стоит вспомнить, что он предлагал начать развивать нищую экономику России того периода с подъема сельского хозяйства. Уверен, этот начальный этап бухаринских преобразований пригоден и для сегодняшней России. Это — задача номер один. Но, к сожалению, мы пренебрегаем теми возможностями, которое нам может дать развитие сельскохозяйственного сектора экономики.
Село Россию не прокормит?
— Многие экономисты наоборот считают, что сельское хозяйство — уже участок прорыва, что это — одна из самых неплохо развивающихся сегодня в России отраслей. Вы сами занимаетесь фермерством. Насколько верны такие оценки?
— О перспективности сельского хозяйства сегодня, наверно, можно говорить только в таком смысле: какую грандиозную работу необходимо проделать (и государству, и частным фермерам), чтобы начать использовать слово «неплохо» применительно к этой отрасли.
[:image:]
Сельское хозяйство в России — отрасль крайне низкорентабельная. То есть едва сводить концы с концами можно. Но возможности приобретать новую технику, расширять посевные площади, развиваться нет. Ну что вы хотите? Для того, чтобы поднять 1 га целины и довести его до хорошей урожайности, надо 3 года. А чтобы держаться на плаву, надо всё, что вырастил, сразу же продать и при этом смочь рассчитаться за топливо, которое постоянно растет в цене, за семена, за удобрения, которые тоже не дешевеют, заплатить налоги и рассчитаться с теми людьми, кто работает в поле...
— Вы пишете, что первостепенным для Китая шагом было накормить страну своими продуктами. Сегодня, в условиях санкций, это актуально и для России. Насколько готово к этому наше сельское хозяйство?
— Слушайте, мы имели 132 млн гектар пахотных земель. И о чем тут можно говорить, если мы используем только 40 млн га! У нас 2/3 пахотных земель сегодня брошены, зарастают сорняками и деревьями. Они никак не дают нам того результата, который необходим стране. Кроме того, у нас сегодня 18 млн голов крупного рогатого скота, а в военное время было 37 млн голов — в 2 раза меньше крупного скота, чем во время войны!
В первую очередь нужно кардинально поменять мышление. Пример-то рядом: Дэн Сяопин начал свои преобразования в то время, когда на каждого жителя Поднебесной приходилось меньше одной плошки риса в день. А спустя 7 лет Китай стал экспортером продовольствия, накормил всех своих граждан, освободил деньги и на развитие промышленности, и на проведение социальных реформ! Между прочим, Дэн Сяопин сделал из нищего голодного Китая страну с процветающим сельским хозяйством всего за 7 лет, пользуясь принципами, которые в свое время разработал Бухарин. В его действиях, впрочем, было немного и от идей Косыгина — в частности, снижение госрегулирования и контроля, которые мучили всех производителей.
[:same:]
Уроки Китая
— Наше правительство сейчас концентрируется на попытках дифференцировать экономику России, снять ее с нефтяной иглы. Ставка делается на амбициозные мегапроекты. Правильно ли это, на ваш взгляд? Или стоит, основываясь на примере Китая, всё же сначала поднять сельское хозяйство, затем промышленность и лишь потом замахиваться на амбициозные мегапроекты?
— Бухарин ратовал за гармоничное сочетание планового и рыночного регулирования, признавал важную роль закона стоимости и товарно-денежных отношений при социализме. Бухарин, а вслед за ним и Дэн, ставил рост индустрии в прямую зависимость от развития сельского хозяйства. Первостепенное дело — накормить народ собственным продовольствием, создать условия доверия к способности власти исправить ситуацию, возродить исторический оптимизм в обществе.
Полагаю, что имея перед глазами очевидно успешный опыт Китая, следует обратить внимание на то, как это делалось. На первом месте будет одновременно и осторожность, и последовательность в реформировании экономики. Осторожность, при которой (в отсутствие мирового опыта) анализируются ростки местных инициатив, и на их основе выращивается система целей. Последовательность — это проведение реформ до их реального завершения, независимо от складывающейся внешней конъюнктуры, положительной или отрицательной. Особенно это важно, когда дело не обещает быстрого обогащения.
Второе — подготовка общества к реформированию. В Китае, несмотря на то, что реформы поддерживались государством, они начинались снизу, с инициатив на местах и получали поддержку от политических и государственных структур.
[:image:]
Ошибки Запада
— В прошлом нашем интервью вы признались, что за границей пишете книги, а в России занимаетесь хозяйством. Где пишете? В Лондоне?
— Большую часть времени я провожу в России, прежде всего в Калининграде, где у меня больше хозяйство, которым надо постоянно заниматься. В Англии я тоже провожу часть времени, потому что там — моя семья. Пишу и в России, и за рубежом, и во время перелетов.
— О чем будет ваша новая книга?
— Я только что закончил исследование, посвященное Дэн Сяопину и его реформам. Будет выпущена брошюра: книги большого объема сейчас плохо читают, поэтому я решил ограничиться небольшой брошюрой, в которой изложил вопрос, который я хочу сегодня предложить обсудить россиянам.
Тема следующего моего исследования — те глобальные вопросы, которые связаны со сближением России и Китая, проблемы изменения равновесия в мире. Эта тема серьезно меня волнует, так как я считаю, что не всё продумано в отходе от европейской цивилизации. Правда, это была не совсем наша инициатива — скорее, Запад не до конца осознает все последствия того, что вынуждает нас двинуться от европейской цивилизации к Китаю.
В этом есть свои угрозы. И о них надо задуматься уже сейчас.