Джоэль Зимиан: Что стало с приемной дочерью из России за год знакомства

На 1 июля я прочитала молитву благодарности за то, что ровно год назад я впервые познакомилась с Алиной, п­осле чего в декабре увезла ее из России в Америку.

В тот день в доме ребенка она не проронила ни слова. Теперь она общительна и разговорчива, заводит диалоги с водителями такси и охранниками в музее. Один год – а такая огромная разница. И в ее жизни, и в моей.

Прошедший месяц стал важной вехой в жизни Алины. Она начала ходить в школу (для малышей, разумеется). В первый учебный день, в конце июня, почти все из десяти детей в ее классе висели на своих мамах и рыдали. Но не Алина. Она кинулась в класс и сразу же принялась за «кулинарию» в кухонном уголке. Даже в конце недели несколько детей по-прежнему плакали, а Алина врывалась в дверь с возгласом «Доброе утро!» в адрес учителей и администраторов.

Школа оказалась теплой и заботливой, с упором на обучение через искусство. Два опытных преподавателя занимаются непосредственно с ее классом: там много работают с красками, глиной, бисером и другими подобными материалами. Дважды в неделю дети проводят время на улице... с водой: брызгаются и обливаются, что им не всегда позволено делать дома.

Преподаватели признались мне, что Алина – это «наслаждение». Они сказали, что она очень самостоятельна, уверена в себе, добра к другим детям и у нее прекрасно развита моторика. Я думаю, что все это – проявление того, что она обрела в доме ребенка в России, где ее научили делиться и с уважением относиться к другим детям. Полагаю, ее чувство независимости зародилось там же: за 15 детьми один воспитатель просто не уследит, и каждому ребенку там приходится полагаться на себя.

Не ослабевает и увлечение Алины балетом. Она пробует себя в плие и прыжках повсеместно: в магазинах, на тротуаре, автобусной остановке. В Национальной галерее искусств в Вашингтоне сейчас проходит экспозиция, посвященная русскому балету «Когда искусство кружилось в танце». Алина была вне себя от волнения, когда мы туда заглянули: смотрела отрывки из балетов и любовалась оригинальными костюмами. Мы много говорили о том, что это именно русский балет. Я думаю, что она теперь считает, что все танцоры в мире обязательно русские.

Кроме начальной школы в июле у Алины были и другие перемены. В День независимости мы посетили дом нашей бабушки в горах, она видела свой первый фейерверк, посетила свой первый парк развлечений, съела свой первый рожок мороженого, впервые прокатилась на лодке и искупалась в озере с рыбами и утками. Она была необычайно счастлива. В жаркие дни и вечера мы проводим время в бассейне в жилом комплексе ее тети, и она уже научилась задерживать дыхание под водой.

Еще я была счастлива узнать, что один русский папа из Хакасии, с которым я познакомилась, тоже смог удочерить девочку четырех с половиной лет и теперь она присоединилась к его жене и их маленькому сыну. Когда он прислал мне фотографию девчушки, я чуть не расплакалась, так она напомнила мне прежнюю Алину: застенчивую, неуверенную, чуть оборванную и тоже косоглазую. Но я знаю, что, как и Алина, она расцветет. В России или в Америке, неважно – у нее теперь есть семья.

Джоэль Зимиан

Читайте также:

Джоэль Зимиан: Не пойму, как от Алины могли отказаться в России!

Джоэль Зимиан: Дочь отказалась говорить по-русски...