Александр Гуров: Если кастрация, то не химическая!

«Единая Россия» предложила рассмотреть пожизненное заключение для сексуальных преступлений. При этом законопроект о химической кастрации уже не первый год пылится в нашем парламенте.

-Почему растет число преступлений против детей?

- Педофилов много, они ходят среди нас, они очень опасны. И надо посмотреть правде в глаза: они неисправимы, через какое-то время у них появляется непреодолимое желание совершить свои действия. Весь мир их уничтожает. Правильно это? Я считаю, их надо или уничтожать, или создать для них какой-то лагерь для пожизненного пребывания.

Если у человека просто выявлена склонность — надевать ему электронный браслет и ограничивать действия.

В 1967 году я работал в конвойном полку, через меня прошли тысячи заключенных, педофилия была редким явлениям. «Не раскрывали», «не заявляли», как сейчас говорят — это фигня полная. Педерастии, наркотиков — всего было намного меньше. Сегодня это все увеличивается. Табу становится все меньше, они разрушены. Наоборот, создаются условия для развития низменных пороков и развязывания рук. Дети уже порнуху смотрят, и у них зарождаются определенные импульсы. В какую среду попал — таким и стал. Зачатки генетические, вероятно, но общество способствует их развитию.

-Может помочь химическая кастрация, которую предлагают ввести?

- Если речь про ту кастрацию, которую обсуждали ранее, то ее лучше не делать, это все ерунда. Ребята в Думе не продвинулись — решение было принято много лет тому назад. И были случаи химической кастрации, нам показывали, кто идет добровольно, и его превозносят, отпускают из мест лишения свободы. Но потом забыли об этой практике. Почему? Да потому что это фикция. Педофилу вводят дозу определенного препарата. Во-первых, с течением времени он исчезает. Во-вторых, некоторые педофилы приноровились — кто-то принимает антидоты, и через месяц он опять в боевом положении, или просто идет в баню, выпаривает этот препарат, и как будто ничего и не делал. Если говорить о кастрации педофилов, то не химической. А так - это все опять успокоение народного мнения и показ своей компетенции и гуманности. А на самом деле это все приведет к еще более тяжелым последствиям: эти люди получат справки, что находятся на препаратах, под прикрытием которых почувствуют себя еще свободнее.

-Стоит, по-вашему, вводить пожизненное наказание для маньяков и педофилов?

- У нас сегодня уже около 3 тысяч пожизненных — их надо содержать, кормить, лечить. Здесь встанет вопрос финансовый. Кто победит — финансы или пуля. Но это тоже можно решить — например, ввести конфискацию, изымать все. Я к этому больше склоняюсь, чем к кастрации.

Главное — общество должно четко признать: эти люди больные или нет. Они могут себя остановить или нет. Может, среди них есть какие-то категории — кто только интересуется детьми, кто совершает развратные действия, и кто совершает убийства. А самые опасные — те, кто идут на рецидив, как педофил, который изнасиловал и убил девочек в Киселевске, который ранее был судим за такие преступления. Я знаю случай одного маньяка, на чьем счету десятки мальчиков и девочек, которым он вспарывал животы. Этот маньяк просил его не расстреливать, а изучать его. Мог он собой управлять? Мы выяснили, что в принципе, да. Его признали вменяемым. Но в моменты совершения преступлений он был невменяем. Сейчас обсуждают даже применение смертной казни, но надо понимать, что это не исправление, а уничтожение. Готово общество к этому?

Посмотреть надо, как это делается в Англии, например. Мы же надеваем браслеты каким-то «экстремистам», которые кого-то там покритиковали, а в Англии педофил, которые вернулся из мест лишения свободы получает браслет и никуда не может выехать без разрешения полиции — вот так они следят за педофилами.