Майкл Калви: мошенник или жертва?

На минувшей неделе основателю фонда Baring Vostok (BV) предъявлено обвинение в «мошенничестве в особо крупном размере в составе группы».

Один из крупнейших иностранных инвесторов в России обвиняется в хищении 2,5 млрд руб. у банка «Восточный». Но и аналитики, и представители крупного бизнеса склонны видеть в этой истории скорей результат подковерной борьбы.

Так, адвокат Алексей Мельников (в данном деле он не представляет ни одну из сторон) указывает на скоропалительность, из-за которой и возникают сомнения. Заявление в ФСБ член совета директоров и акционер банка «Восточный» Шерзод Юсупов подал 7 февраля, а 13-го Калви уже был задержан. Между тем проверить изложенные в заявлении факты за такой срок невозможно. Конечно, если только Калви давно уже не был в разработке у ФСБ. Но при избрании меры пресечения судья Басманного суда указал следствию, что часть документов не переведена на русский и это недопустимо. Неужели следователи так прекрасно ориентируются в сложных международных финансовых бумагах, что и без соблюдения процессуальных норм пришли к выводу о необходимости ареста главы BV?

Калви инициатором своего преследования называет Артема Аветисяна, одного из руководителей АСИ (Агентства стратегических инициатив), с которым фонд начал разбирательство в Лондонском международном суде по подозрению в мошенничестве в ряде сделок. К слову, именно АСИ президент Путин в своем послании предложил заняться созданием системы защиты инвесторов в России.

В общем, в истории пока больше вопросов, чем ответов.

— Предполагаю, что BV инвестировал в этот банк, не взвесив все аспекты такой сделки и не до конца проверив состояние активов банка, — высказывает свою точку зрения известный финансист, управляющий партнер Movchan's Group Андрей Мовчан. — Увидев реальную картину, фонд подал иск в лондонский суд. А арест, видимо, русский ответ Калви...

Рассуждать о том, виновны менеджеры фонда в том, в чем их обвиняют, или нет, бессмысленно — в любом случае вопрос компенсации банку должен был решаться в арбитраже, тем более что фонд убежать не может и взыскать с него компенсацию не представляло бы труда. Скорость же, с которой произведены аресты, говорит о том, что операция либо «заказная», либо готовилась задолго до заявления истца. Сам же истец — вернее, его старший партнер, Аветисян, неплохо встроен в систему, у него есть хорошие друзья (начиная, по слухам, с сына главы Совбеза Николая Патрушева) и, скорее всего, соответствующий административный ресурс. У Аветисяна формально в собственности около 30% акций «Восточного». Но не исключено, что он чей-то фронтмен. Чей — мне, разумеется, неизвестно.

Сложно говорить о том, чему помешал Калви и его фонд. Возможно, это просто борьба за контроль в банке; может быть, кто-то хочет прибрать к рукам банк, обанкротить и отдать Агентству по страхованию вкладов (АСВ) — то, что проделано уже с кучей банков с большой прибылью для акционеров. Западный фонд был бы явно против такого сценария. Но это лишь один из вариантов, я могу и ошибаться. Сценариев может быть много, вплоть до личного конфликта, — заключает Андрей Мовчан.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №07-2019.