"Все равно что свинью стричь": эксперт о повышении налога на роскошь

Экономист Никита Масленников — о том, стоит ли доверять заявлениям Минфина о неизменности налогов в ближайшие годы.

Напомним, ранее, выступая в эфире программы «Познер» на Первом канале, министр финансов Антон Силуанов признал, что разница в уровне доходов создает напряжение в обществе. Однако власти, по его словам, не собираются вводить прогрессивную шкалу налогообложения и повышать так называемый налог на «роскошь» как минимум до 2022 года. Минфин позднее подтвердил слова Силуанова о том, что в ближайшие шесть лет правительство не планирует менять налогообложение.

По мнению руководителя направления «Финансы и экономика» в Институте современного развития, экономиста и политолога Никиты Масленникова, такая позиция министерства вполне ясна и имеет ряд серьезных оснований. В частности, эксперт напомнил, что налог на «роскошь» в России и так уже существует, однако каких-либо значительных дивидендов в федеральный бюджет он не приносит:

— Что касается налога на «роскошь» — тема эта старая, давно она поднимается. Сегодня она тоже социально чувствительна, поскольку расслоение в России до сих пор достаточно высокое. Хотя тут стоит отметить, что за последние четыре года уровень расслоения по доходам не изменяется, все коэффициенты, которые показывают распределение россиян по доходам, стабильны. Это вовсе не означает, что у нас нет проблем, они у нас достаточно высокие, но тем не менее стремительного ухудшения в этой области не происходит.

Вчера Силуанов у Познера сказал, что это расслоение вызывает недовольство, что эта тема социально чувствительная, но повышать налоги для более обеспеченных россиян нецелесообразно по нескольким причинам. Во-первых, уже существует налог на роскошь — когда вводилось налогообложение на недвижимость для физлиц по кадастровой стоимости, то для категорий свыше 300–500 квадратных метров были установлены достаточно серьезные процентные ставки, поэтому эта категория роскоши уже облагается повышенным налогом. То же мы замечаем и по автомобилям: в зависимости от стоимости [машины] и мощности двигателя вы платите повышенный налог.

Во-вторых, нужно понимать, что группа людей, которая может подпадать под этот налог на «роскошь», очень малочисленна — несколько десятков тысяч человек по всей России. Поэтому даже если ввести самые ограничительные ставки на их доходы, собрать вы с них сможете совершенно незначительные суммы, ради которых затевать все это довольно бессмысленно. А вот мотивация людей при таких налоговых ставках уйти в другую юрисдикцию и увести туда свой бизнес может возникнуть более чем достаточная. А если капитал уйдет, Россия может вместе с ним потерять много рабочих мест. Поэтому в правительстве к таким мерам всегда относятся сдержанно. Я думаю, что резоны Минфина довольно понятны, хотя проблема значимая. У старого президента Академии наук СССР Мстислава Келдыша была любимая поговорка: «Это все равно что свинью стричь — визга много, а шерсти даже клочка не набирается». Эту же пословицу можно обернуть в качестве иллюстрации финансового результата налога на «роскошь», — отметил эксперт.

Масленников заметил также, что наименее здраво со стороны Минфина в нынешней ситуации выглядела бы попытка угодить общественности, игнорируя реальные экономические показатели:

— Я бы предостерег идти на поводу у такого рода настроений. Впадать в популизм и искать простых решений — это самое худшее средство для решения проблем, поскольку таким образом можно только усилить старые и породить новые трудности. Пик внимания к налогу на «роскошь» был два года назад, но это все было решено другим путем — не единый налог, но налоги на транспорт, недвижимость и все то, что может считаться предметами luxury-класса, были введены. А сейчас, как видите, мы наблюдаем новый виток этого сюжета.

При этом экономист заметил, что обещания правительства совсем не изменять налоговую сетку также выглядят не слишком убедительно на фоне надвигающегося мирового экономического спада:

— Конечно, хотелось бы верить, что в ближайшие годы нас не ждет очередное повышение налогов. По крайней мере, мы знаем, что такова цель Минфина: до 2022 года в правительстве будут стараться не менять налоговую сетку. Однако дать стопроцентную гарантию того, что этого делать не придется, я бы не решился. Хотя бы по той простой причине, что до 2022 года и глобальной экономике (и нам вместе с ней) придется пережить одну глобальную рецессию. Так устроена природа вещей, что на нас надвигается, по логике экономического процесса, новый глобальный спад. Когда именно он начнется, пока неизвестно — в конце 2019-го или в начале 2020 года. Тем не менее ему суждено быть.

Как мы отреагируем на этого в налоговой сфере, пока непонятно, но какие-то изменения в любом случае могут быть. Потому что надо будет и стимулировать бизнес, снижая какие-то налоги для них, и усиленное внимание уделить ситуации с доходами населения, с пенсионным обеспечением. Опять же, надо будет где-то снижать, где-то повышать, «подкручивать». Но надо надеться, что в целом правительству удастся стабилизировать общий уровень фискальной нагрузки. Это довольно проблемный вопрос, поскольку обычно люди рассматривают налоговое бремя как привычные прямые налоги, но на деле сюда же входят различного рода страховые платежи, обязательные платежи вроде экологических и так далее. Поэтому пока можно воспринимать с оптимизмом обещания властей не увеличивать налоговую нагрузку, но надо понимать, что жизнь может оказаться богаче схемы, и шансы, что налоги не увеличатся, можно оценивать как 50 на 50, — заключил Никита Масленников.