Андрей Мовчан: Денег нет, но вы держитесь – их у вас найдут!

Sobesednik.ru обсудил с известным экономистом, где можно найти деньги на затыкание дыр в бюджете — и где их будет искать власть.

Власти отчаянно изыскивают средства для пополнения скудного в кризисные времена бюджета. Все их попытки почему-то оборачиваются стремлением вытянуть из населения последний рубль. А где еще можно взять денег? Sobesednik.ru обсудил это с Андреем Мовчаном, руководителем экономической программы Московского центра Карнеги.

Откуда, как не от нас?

— Сколько можно тянуть из народа? Неужели нет других источников?

— А других источников просто не существует. Есть живые реальные люди, они работают, создают продукт. И есть фиктивное образование под названием государство... И оно должно откуда-то получать деньги для своего функционирования — в том числе и для того, чтобы перераспределять средства среди населения. Так откуда, кроме как от людей, государство может получить деньги? Оно и получает их от граждан — в основном через налоги. Еще — в малой части — государство получает средства от того имущества, которое оно у этих людей некогда забрало и которым теперь пользуется. Поэтому, когда мы с вами пытаемся понять, откуда государству взять денег, мы должны помнить, что на земле, кроме людей, никого не существует. И только у них и можно брать деньги.

— Слишком уж мрачно. Но, насколько я знаю, у вас есть конкретные предложения, как это сделать максимально безболезненно.

— Безболезненно — значит без ущерба для экономики, стабильности общества и без жестких последствий для всех групп граждан. Но забирать деньги, никого не ущемив, невозможно. Поэтому начинать надо с вопроса, так ли уж нужно искать новые средства.

В нашем бюджете есть спорные статьи расходов. Скажем, надо ли в полном объеме финансировать те же военные расходы? Скоро они будут составлять все 5% от ВВП. Мы находимся на 4-м месте по объему военных расходов, проигрывая только США, Китаю и Саудовской Аравии. Если сейчас сократить военные расходы на 1% ВВП, то весь наш ожидаемый дефицит бюджета в 4% от ВВП сократится на четверть. Видите, мы уже нашли 25% от требуемой суммы.

Есть еще целый ряд программ, в том числе внутриминистерских, которые легко сокращаются — это просто избыточные бюрократические аппетиты. По нашим прикидкам там можно «найти» еще процентов 10 бюджета.

У кого занять

— Минфин вроде как планирует в 2017-м внутренние займы. Это тоже в копилку?

— Не в копилку, а на расходы. Минфин вряд ли выйдет с масштабной программой внутренних займов, пока не исчерпались фонды, а потом — конечно будет занимать. Не думаю, что он пока пойдет напрямую занимать в ЦБ, хотя это самый простой вариант (придется, конечно, закон о ЦБ подправить, но с нашей Думой это не сложно). При таких займах ЦБ фактически печатает новые деньги, это увеличивает денежную массу, и в России, с низкой инфляцией и денежной массой, это для экономики пока не страшно — даже займ в размере всего дефицита (у нас после сокращения расходов осталось менее 3% ВВП) не увеличит инфляцию больше чем на 5–6%. Другое дело люди — инфляция это налог на всех, потеря лишних 6% покупательной способности в год — это серьезный ущерб для домохозяйств. Но, повторюсь, пока есть более безопасный способ занимать.

— Например?

— Собирать лишнюю ликвидность с рынка. Сейчас на рынке много денег, из-за крайне высоких рисков в российском бизнесе люди просто не знают, куда их инвестировать. Банки тоже не знают, что делать с деньгами, кредитовать не хотят из-за тех же рисков. Так вот, можно внутренний займ делать не у ЦБ, через эмиссию, а собирать деньги прямо на рынке. Думаю, $50 млрд в год под низкий процент мы не соберем, но $15–20 млрд в год вполне можно будет собирать в ближайшие годы — вот и еще 30–40% дефицита.

Этот внутренний долг, правда, придется оплачивать по ставке не меньше 5% годовых в рублях. Но при увеличении долга на $20 млрд в год это всего лишь рост расходов на 0,1% ВВП. Такую долговую нагрузку можно легко себе позволить 5–6 лет подряд…

[:image:]

Можно также снова начать выпускать облигации государственного внутреннего выигрышного займа — долг в валюте будет покупаться еще более охотно, ставки будут еще ниже, его можно сделать очень длинным и бескупонным, чтобы отнести бремя выплат на будущие поколения. Можно снова запустить механизм выигрышных облигаций и выплачивать бюджетникам часть зарплаты такими облигациями, вообще не несущими процентов или имеющими минимальные проценты. Мы все это уже проходили, все работало. Лучше от этого никому не становится, но проблемы временно решаются.

Кому ужаться

— А что значит «кого-то ущемить»? Налог на богатство?

— Нет, я имею в виду — если дальше давить на нефтегазовую отрасль, к примеру. Нефтяники и газовики говорят: если увеличивать им налоги, они не смогут инвестировать в добычу. Пока это неправда. У нас себестоимость нефти все еще в два-три раза ниже, чем ее рыночная цена. В таком бизнесе можно любые налоги собирать и, конечно, они будут инвестировать в добычу и дальше, так как у них маржинальная прибыль будет положительной. Еще порядка $5 млрд выдавить из нефтянки можно.

Вот так в сущности мы с вами уже нашли 75% дефицита бюджета на ближайшие годы. Еще 25% можно покрыть внешними займами — как видите, не надо повышать другие налоги (там к тому же очень высок риск, что от повышения налогов бизнес уйдет повально в тень и на самом деле налоговые сборы только упадут), не надо провоцировать инфляцию эмиссией, не надо сворачивать социальные программы.

— В прошлом, кажется, году Путин на большой пресс-конференции сказал: вот поскребли по сусекам одной из частных крупных компаний, и нашлось 3 млрд. Как заставить бизнес делиться?

— Я не могу отвечать за слова Путина. Тем более что сусеки не экономический термин. И я не понимаю, что такое эта «социальная ответственность бизнеса», которая должна заставить его с кем-то делиться. Бизнес должен делать хорошие товары и получать прибыль, платить законные налоги, настолько мало, насколько возможно — и все. В нормальном обществе «скрести по сусекам» в частном бизнесе называется словом «грабеж». А любой дополнительный налог или сбор — под те же социальные обязательства или «на войну» — приведет лишь к сокращению мотивации бизнеса работать в стране. А это значит, что у нас будет меньше товаров и меньше зарплат.

— А налог на роскошь?

— Его можно ввести, но по факту вы опять рискуете получить меньше налогов, и не только — вы получите падение потребления и меньше зарплат для простых людей. Богатые будут активнее переезжать, их роскошь будет находиться по другим адресам. Они продадут свои дома, закроют свои предприятия здесь и откроют их на Кипре, в Великобритании, в Болгарии... Вы не можете просто увеличивать налоги на успешных людей — они мобильны и предприимчивы, они не будут терпеть. Хотите больше налогов — дайте что-то взамен: больше прав, ниже риски, лучше условия, гарантии возможности безопасно делать бизнес. Не хотите ничего давать — лучше не пробовать повышать налоги.

— То есть такие способы поискать деньги — путь в никуда?

— Конечно. Надо искать деньги, создавая условия для их производства, а не пытаться отнять у тех, у кого они есть.

— А как вы оцените призывы ограничить зарплаты менеджеров госкорпораций, «золотые парашюты» и тому подобные излишества?

— Ограничение зарплаты госслужащего — это пример абсолютно непрофессионального подхода к управлению. Зарплата должна быть не ниже или выше — она должна быть рыночной: если вы нанимаете человека на работу и он получает ниже рынка, это значит, что он либо мошенник и вас обкрадывает, либо дурак и вам не нужен.

— Зарплата, например, Сечина соответствует рыночной?

— Я не знаю, какая она. Да и некорректно это — обсуждать чужую зарплату. Но у меня есть общее впечатление, что эффективность наших госкорпораций намного ниже рыночной. Так что не очень понятно, за что люди вообще получают деньги. Я бы сократил количество и менеджеров, и госкорпораций — приватизировав их (или вообще закрыв) и передав все это в частные руки. И пусть частный совет директоров, скажем, в той же «Роснефти» решал бы — какую зарплату платить Сечину или кому другому. Может, Сечин и недополучает и надо ему добавить, а то уйдет к конкурентам? А госбюджету было бы от этого намного легче.

Внешние долги и другие «находки»

— А вот еще возможная статья дохода — наши внешние долги. Россия их традиционно прощает, оставляя странам-должникам символические выплаты: недавно практически полностью списали долг Венесуэле... Там, правда, маленькие суммы — миллионы долларов. Но все же.

— Прощать или нет — не в нашей власти решать. Если все равно не отдают, какие варианты? Мы очень хорошо знаем, что Венесуэла не собирается никому отдавать никакие долги. Тут вопрос в другом: зачем давать еще и еще? Его надо ставить, в частности, когда мы, гордясь нашим экспортом вооружений, 20% поставок отправляем в Венесуэлу в кредит, который назад не получим. И все это для того, чтобы некие люди смогли отчитаться президенту: мы продали много нашего оружия. А фактически выбросили наши деньги на помойку.

— А конфискованное имущество?

— Это крохи.

— Ну вот: 9 млрд рублей у Захарченко, несколько миллионов долларов у Хорошавина, нехилые суммы у Гайзера... А сколько еще менее громких дел.

— Это все не масштаб дефицита бюджета ($50 млрд). Даже если мы будем конфисковывать по $500 млн в год, все равно это всего лишь 1% от дефицита. Кроме того, деньги того же Захарченко пока не конфискованы (они взяты под охрану) — это можно сделать только по решению суда, и то если удастся доказать, что они получены преступным путем.

Работа для премьера

— А расходы на обслуживание министерств, ведомств, чиновников — их реально оптимизировать?

— Там, конечно, много неэффективности, какие-то дикие программы... Типа «разработка концепции оптимизации» чего-нибудь, которая может стоить десятки миллиардов рублей. Но бюрократическая машина огромна, и все равно чиновники будут находить лазейки, проводить суммы... Им же важно списывать побольше на себя. Оптимизацию российской бюрократии никто проводить не собирается. Пока никто даже рот не открывал на эту тему.

— А кто бы мог провести такую работу?

— По большому счету это работа премьер-министра. Мог бы это сделать и президент... В любом случае — это работа первых лиц государства. К сожалению, сегодня в России нет лидера, способного бросить вызов коррумпированной бюрократии и выиграть с ней борьбу — такой способ сокращения бюджета можно не рассматривать.

[:wsame:][:wsame:]