Что водочникам нипочем, то виноделам – смерть

На прошлой неделе правительственная комиссия по регулированию алкогольного рынка подвела итоги работы по борьбе с нелегальным спиртным. По словам первого вице-премьера Виктора Зубкова, за 2010 год наметилась четкая тенденция снижения оборота паленой водки. Однако в жернова антиалкогольной кампании попали и настоящие, качественные отечественные вина.

Золотые лицензии

Сейчас в Госдуме готовят изменения в основной алкогольный закон страны. Депутаты хотят ужесточить требования к транспортировке алкоголя, нормам использования производственных мощностей на предприятиях, сделать правила розничной продажи алкоголя более строгими и поменять требования к потребительской упаковке напитков. На первый взгляд все предложения парламентариев не лишены здравого смысла и полностью соответствуют концепции государственной борьбы за здоровый образ жизни. Однако специалисты называют законопроект заведомо издевательским.

Речь идет об искусственном усложнении лицензирования для отечественных виноделов. В чем опасность этого процесса, буквально на пальцах объясняет руководитель винодельческой компании «Шато ле Гран Восток» Елена Денисова.

– Виноделие и производство водки не могут жить под одной крышей закона об алкогольном регулировании. Прежде всего хочется уточнить, что виноделие является тяжелейшим сельскохозяйственным производством с исключительно невысокой рентабельностью и суровой зависимостью от погодных условий, – говорит Денисова. – Хозяйства вкладывают колоссальные средства в выращивание виноградной лозы и уход за ней, приобретают за рубежом дорогое оборудование для современного виноделия – в России его купить нельзя! А теперь они вынуждены отвлечь оборотные средства от развития и конкурировать с водочными заводами в создании собственных складов класса А, оснащенных системами шифровки и передачи данных – ЕГАИС. Непонятно, зачем? У настоящего хозяйства с собственным добротным виноградником объем производства своего вина – не более нескольких миллионов бутылок в год, это максимум. В отличие от водочных заводов, у которых этот объем перелопачивается за неделю. При такой маленькой логистике не нужны склады, рассчитанные на интенсивные обороты, с наливными полами для сотни рейсов электрокаров в час, со спецвентиляцией и взрывоустойчивыми светильниками. Пусть все эти чудеса логистической техники являют дистрибьюторы и производители водки с их огромными объемами переработки пищевых грузов. А у винодельни с тихими погребами на фоне виноградника под синим южным небом это все выглядит, как у коровы седло. Но не простое, а золотое! У водочников средняя рентабельность с учетом налогов и акцизов – 200–300%. И умножить эту доходность следует на производительность, в сотню раз превышающую винодельческую. И при этом одинаковые требования к складу, системе ЕГАИС и прочему… При таком состоянии дел водочники только крепчают во взаимной конкуренции и спортивных забегах против контролирующих органов. А вот мелкие винодельни обречены на финансовое вымирание.

Суррогат по 35 рэ

Столь пессимистичное настроение виноделов – тревожный симптом. В первую очередь, по мнению экспертов, это признак будущих пустых винных полок в магазинах. Потребитель опять останется один на один с выбором в пользу сомнительных суррогатов из-под полы. Вот эти самые суррогаты и стали камнем преткновения в спорах о необходимости принятия отдельного закона для вина.

Не секрет, что вином у нас называют и напитки в пакетах, идущие оптом по 35 рэ за литр, и штучный продукт качественного производства, и виноматериалы, которые на просторах нашей родины быстро превращают в заграничные вина.

– В одном водочники правы: а кто тут у нас собственно винодел? Кто производит миллиард бутылок российского вина НИКАКОГО качества? Посадил немного виноградника для отвода глаз какой-нибудь производитель бурды из виноматериала, привезенного в трюме из ЮАР, – и уже дайте ему льготы! Такие заводы по розливу «вина» с использованием воды, спирта, красителей и ароматизаторов – самое, увы, частое дело, – подтверждает опасения скептиков Елена Денисова. – Даже те винзаводы, которые планируют в будущем развиваться в сторону качественного виноделия из своего винограда, сегодня производят до 95% недоброкачественного «винного напитка», имея для выставок, конкурсов и прочего пиара малую долю добросовестного вина.

Председатель экспертного совета по вопросам государственного регулирования производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции при комитете ГД по экономической политике и предпринимательству Михаил Блинов также понимает, что в неравной войне за рынок производители качественных вин проигрывают конкурентам.

– Бутылка делается быстро, а виноград долго растет: с момента закладки лозы до ее плодоношения проходит семь лет, – поясняет Блинов. – Поэтому сельскохозяйственный труд превалирует в производстве вина. Производить настоящее, качественное вино долго, сложно и дорого, поэтому сегодня на рынке оно уступает фальсификату – крашеному спирту, с которым по причине его дешевизны трудно конкурировать производителям настоящих вин.

 То есть, с одной стороны, регулировать этот рынок необходимо, и достаточно жестко. Но с другой – в антиалкогольной концепции прописано изменение структуры потребления алкоголя в России от крепких напитков в сторону вина, а такими методами, которые сейчас готовят для отрасли законодатели, можно только окончательно задушить добросовестных производителей. Что, кстати, лишь на руку производителям водки и суррогатов.

Вино – это пища

 Оригинальный выход из этой непростой ситуации на прошлой неделе предложил сенатор от Краснодарского края Александр Починок.

– Относиться к вину, как к алкоголю, нельзя, – заявил Починок. – Необходимо прописать в законодательстве, что вино – это пищевой продукт.

Он ссылается на европейский опыт и на исследования, которые доказали полезность умеренного потребления вина для организма человека. Эксперты только «за». Так, президент Союза виноградарей и виноделов России Леонид Попович призывает в регулировании винной отрасли ориентироваться на грандов мирового виноделия: Францию, Италию, Испанию и другие страны Евросоюза, где вино является пищевым продуктом и не регулируется тем же законом, что и крепкий алкоголь.

Только сами виноделы в такое чудо не верят и предлагают более реалистичный вариант выхода из тупиковой ситуации. По мнению Елены Денисовой, для эффективного контроля за виноделами достаточно ввести для каждого хозяйства обязательное декларирование объемов винограда, чтобы можно было легко посчитать, сколько из этого винограда будет легально произведено вина:

– И это совсем нетрудно: количество произведенных бутылок вина находится в прозрачной пропорции с тоннами собранного винограда. А его не спрячешь и не «припишешь» – на земле все видно, что называется, за версту! Такое вино, прописанное на земле, называется везде в мире «вином географического наименования». Оно стоит не менее 3–5 долларов за бутылку от производителя. Им не сопьешься – дорого и долго! Его вкушают умеренно – для общения и здорового пищеварения.