Письмо Путину не помогло

Этот цементный завод – один из крупнейших в своей отрасли. А уж для Старого Оскола вообще стратегическое предприятие, здесь трудятся более 2000 человек. Вернее, трудились,  пока рабочих не начали увольнять. Причем в принудительном порядке. Об этом они и написали премьеру. ВВП возмутился.

– Руководство предприятий, этого и других, не имеет права этого делать, – заметил премьер. – А органы, надзирающие за деятельностью предприятий, должны соответствующим образом реагировать.

Они среагировали мгновенно. Следующим утром, когда я стояла у проходной завода, внутри уже находилась масса надзирающих органов.

– У нас тут с утра большая комиссия с проверкой – из администрации города, прокуратуры, даже из Белгорода кто-то приехал, а скоро обещают еще из Москвы нагрянуть, – делился наблюдениями охранник. – Все начальство сейчас с ними занято. Но вас мы не пустим.
До конца смены оставалось несколько часов, но тут вроде каждые пять минут у кого-нибудь заканчивается рабочий день:  из ворот то и дело выходили растерянные люди с пожитками в руках.

– Вот, последние вещи забрала, – рассказала только что уволенная Наталья Леонидовна. – Обидно, 30 лет проработала, до пенсии всего пять годков оставалось… Так что письмо Путину мне не помогло, хотя я его тоже подписывала в числе многих. Мы его еще месяц назад составили. Ведь тут такие условия создают, что хочешь не хочешь – сам уволишься.

Сотрудникам завода «предлагают» расторгнуть трудовой договор. Причем ненашедшим работу обещают платить оклад еще три месяца. А если не согласны на такой расклад – грозят репрессиями.

– Угрожают, запугивают. – Андрей пока еще работает на заводе и просит не называть фамилию. – Одной женщине три месяца до пенсии осталось, так ей начальник даже домой названивал. Разговор такой: либо подпиши соглашение о расторжении договора, либо найдем, за что уволить по статье. Или: устроим вам аттестацию с экзаменами и уволим за профнепригодность – пенсионеров так выдавливали. Любая мелочь в ход идет. Было такое:  на минуту человек опоздал, ему взыскание влепили и вытурили. Женщин тоже многих поувольняли. Кстати, они в основном это письмо Путину и писали. Одну уволили, а у нее двое детей, один почти инвалид. Да и мужикам молодым тоже работу терять не в кайф, у многих кредиты.

Наш разговор прерывает звонок на мобильный.

– А, это мой начальник, предупреждает, чтобы я вам ничего не рассказывал. А то нас уже охранники засекли…

Вскоре ко мне вышел человек в камуфляже и потребовал паспорт.

– Кто вас послал? – спрашивал он с напряженным лицом. – Вас скоро примут.

Однако еще через час мне сказали, что свидание с начальством все же не состоится. Но информации и так хватало.
– Спускают, например, приказ – уволить 400 человек. – Женя пришел на завод в 18 лет, работает уже восьмой год. – А работу терять никому не хочется, средняя зарплата по заводу 15.000 рублей, для Старого Оскола это очень неплохо. К тому же сейчас, в кризис, никуда не устроишься.

Кстати, увольнения на «Осколцементе» начались еще до кризиса, весной. И причина тому – безграмотная политика руководства.
– В прошлом году мы вкалывали даже летом, и цемент у нас не задерживался – все раскупали. – Те времена Евгения Васильевна вспоминает с ностальгией (через месяц она уволится после 27 лет на родном заводе). – И в том году мы получили приз как производители лучшего цемента в России. После чего наше начальство решило взвинтить цены – мол, лучший цемент надо втридорога продавать. Но за такие деньги никто его брать не стал, даже постоянные клиенты от нас отказались.

В общем, с маркетингом начальство просчиталось. И отыгралось за это на простых рабочих. Теперь их должны защитить по высокому приказу.

Но проверка никаких нарушений не выявила.
 
– Мы выяснили, что за текущий год уволены 634 человека, из них 144 по собственному желанию, еще почти 400 расторгли договор, – рассказал мне вечером того же дня заместитель старооскольского прокурора Юрий Мазурин. – Я опросил выборочно троих рабочих, и  они сказали, что никакого принуждения не было.

Странно, что мне рабочие говорили совсем другое.

– Если бы он в своем кабинете допрашивал, а то на заводе, – объяснили они. – Да к тому же у нас город маленький, все повязаны.  
Рабочие не доверяют местным властям. Хотя прокуратура уверяет, что готова разбираться дальше.

– Однако даже если подтвердятся факты принуждения, доказывать их в суде придется самим работникам, – продолжает Юрий Мазурин. – И как показывает практика, это очень сложно. На моей памяти лишь один случай был доказан – когда женщине при свидетелях выкручивали руки.

Увы, даже то, что рабочим повезло достучаться до верхов, скорее всего их не спасет. возмущение свыше к делу не подошьешь – на местах свои трудности и своя политика.