Дочь во спасение

Когда Алексей и Татьяна Михайловы поженились, они хотели того же, что и тысячи обыкновенных  молодых семей: чтобы был свой дом и детки росли здоровыми. Так оно и было. Родили двух дочерей, воспитывали… А потом в дом пришла болезнь. Чтобы вылечить старшую дочь, Михайловы решились родить еще одного ребенка.

«Я скоро заболею нехорошей болезнью»

Когда Даша Михайлова приводит младших сестер к маме на работу, там шутят: «Таня, это вообще твои дочки или Дашины?» Четырнадцатилетняя Даша дома и за хозяйку, и за старшую сестру, а порой и за родителей, потому что мама работает администратором в магазине до 11 вечера, а папа приезжает из Москвы только на выходные. Даша же в школу не ходит со второго класса – с тех пор как Михайловы узнали, что у нее лейкоз.
Она тогда закончила первый класс на одни пятерки и была совершенно здоровая и веселая девочка. Однажды, сидя с мамой на кухне, вдруг сказала: «Знаешь, мам, я скоро заболею нехорошей болезнью». Татьяна отмахнулась: не болтай глупости! Хотя водила дочку в больницу, хотела разобраться, почему та устает – врачи как раз дали направление на анализ крови.
Через неделю стало известно: у Даши хронический лейкоз.
Следующие три месяца она провела в больнице, в закрытом боксе, куда пускали только докторов и маму. Папу не пускали вообще, но он все равно приходил к дочке два раза в день, приносил домашнюю еду и письма.
– О чем папа мне писал? – улыбается Даша. Все папины письма они с мамой хранят. – Обо всем, о жизни: какая погода, что он делал днем, зачем ходил в гараж, как там Маша…
Маша – сестренка – про то время ничего не помнит. Ей было всего восемь месяцев, когда мама вынуждена была лечь с Дашей в больницу. Маму заменила бабушка. Татьяна же в то время могла думать только о старшей дочери – о том, что от таблеток у нее увеличилась печень, что нужно сделать так, чтобы ее нежная и впечатлительная девочка не видела, как маме трудно.
– Иду по коридору в больнице, слезы душат, но как-то держусь, – вспоминает Татьяна. – Даша у меня особенный ребенок, она мир воспринимает не как все – кто-то увидит на улице собаку голодную или бабушку старенькую и внимания не обратит, а она переживает… Первое время спрашивала меня: «Мама, за что мне эта болезнь?» Я старалась объяснить, что надо лечиться и все пройдет. Во мне самой появилась вера, что ничего плохого с нами не может быть. Помню, когда вышла из больницы, в соцзащите мне посоветовали: есть такой центр реабилитации «Доброе сердце», там детки-инвалиды… А я говорю: «Нам не нужно, мы недолго будем болеть».
Наверное, это болезнь заставила Дашу вдруг повзрослеть, но скоро она сама стала убеждать маму, что обязательно вылечится. Перестала плакать, когда нужно было колоть лекарства – а кололи ее каждый день в течение трех последующих лет. Однажды, когда мамы не было дома, а бабушка побоялась сделать укол, Даша укоризненно сказала: «Ну что ты как маленькая! Давай я сделаю» – и сама ввела себе лекарство.

«Найти донора почти невозможно. Но есть шанс родить»

Хронический миелобластный лейкоз, который обнаружили у Даши, – заболевание пожилых людей, у детей встречается редко. Во всей Брянской области всего два таких случая, включая Дашин. Лучшим вариантом лечения считается пересадка донорского костного мозга, но для большинства больных в России такая возможность существует лишь в теории.
– У нас вообще донорство не развито, до сих пор нет банка костного мозга. А технология поиска донора через зарубежные банки очень сложная, дорогостоящая, и преград бюрократических много, – объясняет наблюдавший Дашу врач Михаил Раков, завотделением Брянской областной детской больницы. – На тот момент, когда Даша заболела, о неродственной трансплантации речь вообще не шла. С родственной проще, но мама, папа или другая близкая родня стать донорами костного мозга не могут – только брат или сестра. Да и то вероятность совпадения – 25 процентов. Если в семье четверо детей, может подойти только один.
Донором для Даши могла стать маленькая Маша.
– Я была на сто процентов уверена, что она подойдет, Даше сделают пересадку и все у нас будет хорошо, – вспоминает Татьяна. – Машеньку, чтобы взять анализ крови, всю обкололи! Она испугалась, кровь не идет, а надо было много крови. У меня тогда одна только мысль была: лишь бы Дашу вылечить. Потом уже опомнилась: Господи, что же я делаю, Маша ведь тоже мой ребенок! Кровь потом у нее все-таки взяли под общим наркозом. Алеша отвез пробу в Москву, но она не подошла. Тогда врачи нам сказали: «У вас есть шанс родить еще одного ребенка».
Решиться на эту беременность было труднее всего: на руках больная старшая дочь и кроха-младшая, семья живет на одну зарплату, возможны проблемы из-за возраста и резус-конфликта – Татьяне было уже 33 года, к тому же у нее и мужа разный резус-фактор крови. Все решил Алексей, сказал как отрезал: «Если другого выхода нет, значит, будем рожать».
И Татьяна опять поверила в лучшее: что родит и ребенок поможет Даше стать здоровой. Беременность случилась скоро и прошла очень легко, как будто кто-то свыше не меньше Татьяны хотел, чтобы этот малыш появился на свет. Рожать она поехала в Москву, чтобы врачи смогли сделать забор пуповинной крови – если она подходит, делается переливание, стволовые клетки донора заселяют костный мозг больного, и болезнь отступает.
Родилась девочка – крепкая, здоровая, очень похожая на старших сестер. Михайловы вернулись домой в Брянск и стали ждать результатов анализов. В том, что новорожденная Линочка может стать донором, Татьяна совершенно не сомневалась и с нетерпением ждала, когда можно будет сделать операцию.

«Не представляю, чтобы у нас не было Лины»

Но она снова ошиблась: Лина не подошла. Для Михайловых это оказалось громом среди ясного неба. Чтобы рассказать об этом, у Татьяны не находится слов.
Слова неожиданно находятся у Даши:
– Не представляю, мам, чтобы у нас не было Лины!
Даша все про появление сестры знает. И этого, считают ее родители, достаточно. Они вообще про Дашину болезнь и все, что с ней связано, стараются не говорить. Как и про свои трудности: были у них проблемы и с лекарствами (одна упаковка гливека, который Даша сейчас принимает и который для нее как хлеб, стоит больше 100 тысяч рублей, а это заоблачные для Михайловых деньги), и с рождением Лины – всякое, говорят, бывало, но сейчас все хорошо, «живем как живем». К счастью, все в порядке и у Даши: с удовольствием ходит в центр «Доброе сердце», встречается с подружками, закончила на дому 6-й класс, учится вышивать, очень любит петь, ездит с мамой на разные фестивали. И без нее, кстати, тоже – Даша ведь очень самостоятельная.
– Однажды заявила мне, что поедет в санаторий и возьмет с собой Машу, – рассказывает Татьяна. – А мне некогда путевки искать, документы собирать. Так Даша сама пошла к нашему участковому врачу, попросила справку и для себя, и для Маши, что она часто болеющий ребенок. Потом съездила к своему гематологу, все бумаги собрала, только паспорт у меня попросила. Я прихожу с работы, а она кладет передо мной путевки. Я их с Машей только отвезла и потом забрала.
Была Даша с мамой и на конференции врачей, которые лечат лейкозы – там узнала, что с этой болезнью детей лучше не иметь. Очень расстроилась, дома спросила: «Неужели у меня никогда не будет семьи?» Семья для Даши – это когда папа, мама и обязательно трое детей, она не представляет, что какого-то звена в этой маленькой цепочке может не хватать. Но сейчас самое главное, что анализы крови у нее нормальные – дай Бог, так будет всегда. В этой семье любят друг друга и верят, что все будет хорошо. Несмотря ни на что.