"Слышь, умный, я тебе устрою". Как полиция борется с курильщиками

Колумнист Sobesednik.ru, пойманный на перроне с сигаретой, на своей шкуре испытал всю мощь правоохранительной системы РФ:

— Товарищ сержант, да как так-то? Я ж даже не знал, что здесь курить нельзя. Вон мужик курил.

— Вот знак висит, — отвечает сержант. И правда — висит, прямо над моей головой.

— Но ведь у меня электричка вот-вот!

— Документы, пожалуйста.

Сержант, которого я чуть не «повысил» до старшего, был непреклонен. Нарушение запрета курения табака на отдельных территориях. Статья 6.24 КоАП РФ. Не сержант сообщил — сам знаю. А тот, кстати, даже не представился.

Пока я доставал из нагрудного кармана паспорт, сзади подошел молодой человек крепкого телосложения: короткая стрижка, спортивный костюм.

— А вы, — говорю, — кто?

— Стажер мой, — ответил за крепыша сержант, — свидетелем будет.

— Ладно. Вдвоем быстрее со мной управитесь.

— Вот не люблю я таких умных. Извинился бы, то-сё, уже в электричке своей бы ехал.

Свидетель растворился, и пока сержант конвоировал меня в отделение вдоль всё никак не отъезжающей электрички, в лапы закона попались еще двое: мужички, курившие в тамбуре последнего вагона. При виде сержанта оба побросали сигареты и попытались скрыться в тени тамбура, но указательный палец вновь не представившегося полицейского властно поманил их на перрон.

— Сержант, прости, не буду больше, обещаю! — рассыпался в извинениях один из мужичков, но молчание было ему ответом.

— А говорили, если перед вами извиниться, так отпускаете сразу! — напомнил я.

— Слышь, умный, я тебе устрою, ты у меня из отделения до утра не выйдешь, — это ответ мне.

— Ой, а расскажите поподробнее, — это снова я.

Но сержант молчал, и мне оставалось только гадать, что же такого кроме составления протокола произойдет со мной в участке.

Вскоре произошла бесславная попытка к бегству одного из моих «коллег» — того, кто незамедлительно приступил к извинениям. Бесславная не только потому, что неудавшаяся: возвращая мужчину, сержант громко отчитывал его:

— Стыд какой, ей-богу! Вам сколько лет? Вы что как маленький бегаете? Взрослый вроде, а так себя ведете!

— Сколько мне лет — в паспорте посмо́трите, там все написано, — обиделся горе-беглец.

Наконец все оказались в отделении, а точнее в «комнате для разбирательств с доставленными». В комнате пахнет дешевым пивом, пол от него липкий. В углу — угрожающий агрегат синего цвета с древнегреческо-венерическим названием «Папилон» [система для автоматизации процессов регистрации, обработки, сравнения и отождествления дактилоскопической информации — прим. ред.]. Рядышком с агрегатом — стойка наподобие той, что в отелях. За стойкой скрылся наш сержант — переписывать паспортные данные.

[:image:]

Под легкую музыку, доносящуюся из радио за «стойкой регистрации», мы, нарушители, тайком переговаривались, окутанные запахом разлитого по полу пива. Оппозиционно настроенные мужчины поначалу были готовы внимательно прочитать составленные на них протоколы и даже вписать в них, что сержант полиции, мол, действовал с нарушением инструкций. Но чем дольше нас мариновали в затхлом запахе «комнаты для разбирательств», тем меньше желания устраивать «разборки» с полицейскими было у моих нарушителей.

Несостоявшийся беглец жарко шептал мне в ухо: «Я офицер, я двадцать лет в ракетных войсках служил! Я позвоню кому надо, они тут порядок-то наведут!» Правда, уже через несколько минут он жалобным голосом спрашивал:

— Товарищ сержант, ну скоро там? Всего разочек-то покурил, как же так?

В комнату горделиво вошел человек в штатском, сразу пахнуло дешевым одеколоном. Весь в черном, он пересек комнату и сказал себе под нос (естественно, так, чтобы мы слышали):

— Позор, ничему их жизнь не учит. И не научит.

Кроме странного человека с повадками провинциального актера в комнату забегали кругленькие хохотушки-прапорщицы и лейтенанты со впалыми щеками: за дверью проходили инструктаж рядовые из патруля. Заходил и мой «стажер-свидетель», звякнув черным пакетом.

Через пару часов моих товарищей по несчастью уже отпустили — те подписали все бумажки почти не глядя. Мне спешить к тому времени уже было некуда, поэтому мне хотелось провести с девушкой-сержантом, заведующей протоколами, чуть больше времени, чем та изначально рассчитывала:

— А вот тут мне за что расписываться? — спросил я.

— За то, что я вас ознакомила с правами и обязанностями.

— А какие у меня права?

— Ну, — замялась страж порядка, — не свидетельствовать против себя, кажется.

— Так. Ну а обязанности?

— Молодой человек, тут просто. Вы обязаны всячески содействовать работе полиции.

Задумавшись о том, что еще никогда мои обязанности так не противоречили моим правам, я поднял голову от бумаг и встретился взглядом с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским — его образ, вырезанный из какой-то газеты, притаился среди образцов заявлений и рапортов.

— Так, молодой человек, не отвлекаемся, у меня смена скоро заканчивается. Здесь вот бумага, что мы провели досмотр ваших вещей и ничего не нашли, но я никакого досмотра проводить не буду. Вот здесь, ниже подписей понятых, свою поставьте.

(Понятых, понятное дело, тоже никаких не было.)

В комнату ввели какого-то бродягу в наручниках, и дышать стало практически невозможно.

А бог с ним, подумал я. И всё подписал.

[:wsame:][:wsame:]