Отар Кушанашвили: Исполин Кикабидзе и чертов режим

Колумнист Sobesednik.ru Отар Кушанашвили об отце Вахтанга Кикабидзе, который защищал на войне «оккупационный режим».

В Киеве я встретил Кикабидзе – он приехал на Украину с гастролями. Не видел его целую жизнь, обнял, на радостях всплакнул, спросил, как живет-может. Патриарх рассмеялся: «Увы, на разные забавы я много жизни погубил». Ну не меняется Исполин мой любимый!

Я бы написал красы ради: «Несмотря на трудную молодость, ему выпала длинная старость», но, во-первых, не буду из боязни накаркать, во-вторых, сам он убежден, что молодость у него была «ослепительная, дай бог каждому».

Но я имел в виду другое. Ему было всего четыре, когда на фронте погиб его папа. И когда Константиныч (вы не подумайте чего, это не амикошонство, я выпросил это обращение) говорит про папу, то делается негромок. «Если бы он был жив, я бы другим человеком вырос. Лучше. Он мог, кстати, не идти на фронт: зрение. Но он сказал: «Мне стыдно перед людьми», и я, клянусь тебе, помню, как он принес изюм в газетном кульке, я изюм ел, а он меня целовал... Больше я его не видел».

В Керчи стоит памятник, там среди фамилий есть фамилия Кикабидзе, но Вахтанг Константинович решил, что папа будет покоиться с мамой: когда он хоронил ее, положил туда, к ней, фотографию папы. «Для меня он там. Теперь – навсегда».

[:image:]

Между прочим, мама у Константиныча была княжной, фамилия ейная была не какая-нибудь, а для Грузии «экстатическая» – Багратиони. И он очень трогательно рассказывает, как теребил маман: как же, мол, ты, княжна, вышла замуж за беспородного. На что мама неизменно и царственно отвечала: цыц, он был самый лучший парень.

Отец Кикабидзе сражался за СССР, то есть за режим, который сейчас в официальной грузинской историографии признан оккупационным. Но Константиныч не видит в этом противоречия, он видит в этом доказательство, что отец был настоящим мужиком. Потому что пошел он, не струхнув, защищать свою семью. Ну и при чем тут чертов режим?

[:wsame:]