Кристине Орбакайте наставили синяков
Ходили слухи, что из-за личных проблем Кристина Орбакайте может отказаться от съемок в третьей части фильма «Любовь-морковь». Но она бывала на съемочной площадке даже тогда, когда конфликт с Байсаровым был в разгаре. Когда же им удалось договориться, Кристина пригласила на съемки «Желтую газету».
Ахеджакова дала по газам
В этот день съемочной площадкой стали окрестности Воробьевых гор в Москве. Кристину и Гошу специальным краном подняли на полсотни метров над землей. По сюжету чета главных героев прыгает с парашютом и приземляется на свадьбу пары, удивительно похожей на них самих. Это почти финал комедии, заканчивающейся хеппи-эндом.
– А мы? Мы с Лией Меджидовной (Лия Ахеджакова играет маму. – Авт.) будем бежать к вон тому свадебному лимузину? Потом запрыгнем и дадим по газам? – по-мальчишески волнуясь, поинтересовался у режиссера Владимир Меньшов.
Он играет отца Гошиного героя. Хотя, если быть совсем точными, большую часть киновремени в теле персонажа Меньшова «живет» герой Куценко.
– Это было что-то, – охнул Гоша. – Я должен был схватить Владимира Валентиновича за ухо. В этот момент по сюжету я – отец, а он – сын и чего-то накосячил. Мне нужно заорать: «Ты! Сын боевого офицера! Андрюха! Позор!» У меня в голове не укладывалось: как это – народного артиста России Меньшова тягать за ухо?! После какого-то дубля, когда я робко дотронулся до Владимира Валентиновича, он сам рявкнул: «Да давай, тяни уже нормально, хватит скромничать!» Только после его рыка я смог пересилить себя. Меньшов на отца моего очень похож по складу характера и жизненным позициям. Суровый мужик, но очень хороший, и с юмором в порядке.
Если верить официальной биографии Куценко, его папа Георгий Павлович всю жизнь трудился в радиопромышленности, до перестройки даже успел поработать в министерстве. Продолжателем профессии он видел сына и был крайне недоволен, когда Гоша, проучившись три года в радиопромышленном институте, отправился штурмовать театральные вузы. Разгневанный отец звонил в приемную комиссию с требованием «гнать в шею этого картавого идиота».
Меньшов хотел напиться и уснуть
– Меньшов оказался на удивление экстремальным, просто как мальчишка, – поведал нам режиссер Гинзбург. – Бегал по канавам и буеракам. Танком управлял – сын в отцовом теле по сюжету попадает на боевые учения. С парашютом был готов прыгнуть. Но по сценарию с парашютом прыгают дети.
Момент, когда Меньшов просился полетать, мы не застали. Зато услышали, как 70-летний актер, взирая на стоявшую возле реквизиторского столика батарею бутылок шампанского, прикололся:
– Сейчас напьюсь и поеду домой спать.
Шампанское, как нам удалось узнать, было настоящим, что на съемках редкость – обычно используют подкрашенную водичку или лимонад. Но Гинзбург, сторонник реализма в кино, решил и здесь не отходить от своих принципов. Поэтому артисты, игравшие гостей на свадьбе, пили настоящее игристое.
– Сергей – смельчак. Не боится, что к третьему дублю массовочники насосутся пузыристой жидкости и начнут буянить. Впрочем, шампанское не водка, сильно в голову не дает, да и выветривается быстро, – рассуждал кто-то из киногруппы.
Меньшов между тем, хоть в шутку и пригрозил уходом домой, направился в вагончик к гримершам. Через 15 минут вышел оттуда в очаровательном паричке – у героя Владимира Валентиновича более пышная шевелюра, чем у артиста в жизни.
Гоша Куценко взлетел над Москвой
Ответственные за трюк прикрепили Кристину и Гошу друг к другу и к ремням парашюта. Орбакайте ногами крепко обхватила Куценко за бедра – так положено при парашютном прыжке в тандеме.
– Полетели! – скомандовал режиссер, и кран поднял актерскую пару над землей.
Глаза у парящих в воздухе артистов становились все больше – все-таки им было страшно. Хотя после приземления Куценко не признавался в этом.
– Не боялся нисколько, – заявил он нам.
А Орбакайте со смехом назвала напарника сволочью за то, что при падении, не рассчитав, стукнул ее.
– У меня теперь синяк, и, кажется, не один! – сокрушалась актриса.
– В первой части фильма мы с Кристиной тонули, во второй горели. Сейчас висели над Москвой. И теперь ощущаем себя почти родственниками. Согласитесь, только родные люди могут себе позволить так, как сейчас на меня Кристина, иногда друг на друга с удовольствием поорать, – заключил
неунывающий Гоша.
Ахеджакова дала по газам
В этот день съемочной площадкой стали окрестности Воробьевых гор в Москве. Кристину и Гошу специальным краном подняли на полсотни метров над землей. По сюжету чета главных героев прыгает с парашютом и приземляется на свадьбу пары, удивительно похожей на них самих. Это почти финал комедии, заканчивающейся хеппи-эндом.
– А мы? Мы с Лией Меджидовной (Лия Ахеджакова играет маму. – Авт.) будем бежать к вон тому свадебному лимузину? Потом запрыгнем и дадим по газам? – по-мальчишески волнуясь, поинтересовался у режиссера Владимир Меньшов.
Он играет отца Гошиного героя. Хотя, если быть совсем точными, большую часть киновремени в теле персонажа Меньшова «живет» герой Куценко.
– Это было что-то, – охнул Гоша. – Я должен был схватить Владимира Валентиновича за ухо. В этот момент по сюжету я – отец, а он – сын и чего-то накосячил. Мне нужно заорать: «Ты! Сын боевого офицера! Андрюха! Позор!» У меня в голове не укладывалось: как это – народного артиста России Меньшова тягать за ухо?! После какого-то дубля, когда я робко дотронулся до Владимира Валентиновича, он сам рявкнул: «Да давай, тяни уже нормально, хватит скромничать!» Только после его рыка я смог пересилить себя. Меньшов на отца моего очень похож по складу характера и жизненным позициям. Суровый мужик, но очень хороший, и с юмором в порядке.
Если верить официальной биографии Куценко, его папа Георгий Павлович всю жизнь трудился в радиопромышленности, до перестройки даже успел поработать в министерстве. Продолжателем профессии он видел сына и был крайне недоволен, когда Гоша, проучившись три года в радиопромышленном институте, отправился штурмовать театральные вузы. Разгневанный отец звонил в приемную комиссию с требованием «гнать в шею этого картавого идиота».
Меньшов хотел напиться и уснуть
– Меньшов оказался на удивление экстремальным, просто как мальчишка, – поведал нам режиссер Гинзбург. – Бегал по канавам и буеракам. Танком управлял – сын в отцовом теле по сюжету попадает на боевые учения. С парашютом был готов прыгнуть. Но по сценарию с парашютом прыгают дети.
Момент, когда Меньшов просился полетать, мы не застали. Зато услышали, как 70-летний актер, взирая на стоявшую возле реквизиторского столика батарею бутылок шампанского, прикололся:
– Сейчас напьюсь и поеду домой спать.
Шампанское, как нам удалось узнать, было настоящим, что на съемках редкость – обычно используют подкрашенную водичку или лимонад. Но Гинзбург, сторонник реализма в кино, решил и здесь не отходить от своих принципов. Поэтому артисты, игравшие гостей на свадьбе, пили настоящее игристое.
– Сергей – смельчак. Не боится, что к третьему дублю массовочники насосутся пузыристой жидкости и начнут буянить. Впрочем, шампанское не водка, сильно в голову не дает, да и выветривается быстро, – рассуждал кто-то из киногруппы.
Меньшов между тем, хоть в шутку и пригрозил уходом домой, направился в вагончик к гримершам. Через 15 минут вышел оттуда в очаровательном паричке – у героя Владимира Валентиновича более пышная шевелюра, чем у артиста в жизни.
Гоша Куценко взлетел над Москвой
Ответственные за трюк прикрепили Кристину и Гошу друг к другу и к ремням парашюта. Орбакайте ногами крепко обхватила Куценко за бедра – так положено при парашютном прыжке в тандеме.
– Полетели! – скомандовал режиссер, и кран поднял актерскую пару над землей.
Глаза у парящих в воздухе артистов становились все больше – все-таки им было страшно. Хотя после приземления Куценко не признавался в этом.
– Не боялся нисколько, – заявил он нам.
А Орбакайте со смехом назвала напарника сволочью за то, что при падении, не рассчитав, стукнул ее.
– У меня теперь синяк, и, кажется, не один! – сокрушалась актриса.
– В первой части фильма мы с Кристиной тонули, во второй горели. Сейчас висели над Москвой. И теперь ощущаем себя почти родственниками. Согласитесь, только родные люди могут себе позволить так, как сейчас на меня Кристина, иногда друг на друга с удовольствием поорать, – заключил
неунывающий Гоша.
