Каким был умерший экс-президент Грузии Эдуард Шеварднадзе
7 июля скончался Эдуард Шеварднадзе. Улыбчивый и спокойный, по воспоминаниям коллег, очень самостоятельный в политике, он между тем, пожалуй, один из самых противоречивых героев нашего недавнего прошлого
7 июля скончался Эдуард Шеварднадзе. Улыбчивый и спокойный, по воспоминаниям коллег, очень самостоятельный в политике, он между тем, пожалуй, один из самых противоречивых героев нашего недавнего прошлого.
По одним воспоминаниям, это человек, который «отдал США ни за что» нефтяные шельфы в Беринговом проливе (июнь 1990 г. – т.н. разделительная линия Шеварднадзе – Бейкера. – Ред.). А Егор Лигачев в своей книге практически возлагает на него вину за то, что в 1989-м в Тбилиси пролилась кровь... С другой стороны, именно в бытность Шеварднадзе главой союзного МИД закончилась холодная война. А в бытность его президентом Грузии у России были очень неплохие отношения с южным соседом...
– Мы оба были участниками легендарного съезда депутатов СССР в 1989 году, – вспоминает бывший посол России во Франции Юрий Рыжов, в 1989–1991 гг. – член президиума ВС СССР, один из организаторов Межрегиональной депутатской группы. – Тогда мы и общались. Мне запомнилось предостережение Шеварднадзе о потенциальных действиях внутрипартийной оппозиции. По сути, он с трибуны предрек путч 1991 года.
[:image:]
– В те годы среди советского руководства не было принято тесно общаться, дружить семьями, – рассказывает сенатор Николай Рыжков, в 1985–1990 гг. – глава Совмина СССР. – Поэтому в быту мы не общались. Я помню, что, когда Эдуард Амвросиевич приехал из Грузии, Горбачев тут же взял его к себе (главой МИД Шеварднадзе стал в 1985-м, до этого был главой ЦК КП Грузии. – Ред.). Почему Горбачев предложил ему возглавить именно МИД – загадка: Шеварднадзе ведь никогда не занимался внешней политикой. Но эту сферу Горбачев взял, в сущности, на себя – они вместе обсуждали все вопросы и выдвигали их в мировое сообщество.
– Пять лет я сопровождал его во всех поездках – от Африки до Латинской Америки, – вспоминает Павел Палажченко, бессменный переводчик Шеварднадзе все годы его мидовской работы. – Он был очень ярким, сильным человеком, большого личного мужества. Был, скажем, момент, когда во время визита в Пакистан нас окружила целая толпа афганских беженцев. Шеварднадзе смело направился к ним, попытался поговорить, хотя они и не были настроены слушать. При этом к каждой официальной встрече он готовился очень тщательно, читал материалы, записывал тезисы от руки... И по-человечески относился к моей работе переводчика.
