Репортаж "Собеседника": что сейчас творится там, где спасли Маресьева
Как сейчас живет маленькая деревушка, где выхаживали легендарного летчика Алексея Маресьева, узнал Sobesednik.ru
Как сейчас живет маленькая деревушка, где выхаживали легендарного летчика Алексея Маресьева, узнал Sobesednik.ru.
20 мая исполняется 100 лет со дня рождения Алексея Маресьева – героя Великой Отечественной войны, про которого в советские годы знал каждый школьник. Корреспондент Sobesednik.ru побывала в новгородской деревне, жители которой спасли знаменитого летчика.
«Глушь так глушь!»
Про деревеньку Плав даже местные жители говорят: «У нас глушь так глушь!» И не слишком преувеличивают. От Валдая до Плава всего 70 километров, но автобус в деревню ходит раз в неделю, да и то по заказу – нужно звонить на автостанцию и просить, чтобы водитель сделал в деревне остановку, иначе не заедет.
В деревне нет ни школы, ни сельсовета, ни магазина. Однако несколько раз в год – как минимум 9 и 20 мая – сюда приезжают автобусы со школьниками.
В трех километрах от Плава весной 1942-го местные жители нашли в лесу человека. Он был истощен и тяжело ранен – у него были раздроблены ноги. Это был летчик Алексей Маресьев. После падения самолета он 18 суток полз по снежному насту, пока его не обнаружили.
О том, кто такой Маресьев, в Плаве знают, конечно, все – и дачники, которых в деревне большинство, и старожилы, которых всего четверо. Это пенсионеры Николай и Антонина Журины, Тамара Степанова и Виктор Вихров. Отец Виктора – тот самый Александр Вихров, которого описал в «Повести о настоящем человеке» Борис Полевой: «Старший, худенький, голубоглазый, с русыми пеньковыми волосами, держал в руке наготове топор, решив, должно быть, применить его при случае».
[:image:]
Белый обелиск
– У нас, когда идут за грибами, говорят: «Пошли к Маресьеву», – рассказывает Николай Степанович Журин. Мы с ним тоже идем к Маресьеву – он ведет меня к тому месту, где 74 года назад нашли сбитого летчика, потому что сама я, по его словам, обязательно заблужусь.
Всего три километра, а путь непростой. Несколько раз попадаются указатели на деревьях – от картонок с надписью «к Маресьеву» почти ничего не осталось. Сначала по полю, через ямы с водой, потом по разбитой лесовозами дороге, дальше – через сосновый бор. Путь, который называют тропой Маресьева, заканчивается вырубленным в лесу пятачком.
– Это посадочная площадка, – объясняет пенсионер. – На машине не проехать, будут на вертолете прилетать.
Кто будет прилетать, Николай Степанович не знает, но предполагает, что военные или чиновники. В Едровском сельском поселении говорят, что 20 мая в Плав, возможно, прилетит губернатор Новгородской области Сергей Митин, а также сын Маресьева Виктор, который живет в Москве.
Строго говоря, известно только место, где нашли летчика. Где его сбили, откуда он полз – неизвестно, его самолет так и не нашли. Под соснами на небольшой площадке – белый обелиск. Он выглядит новым, на нем нет никаких табличек, только дырка в середине.
– Для пропеллера, его потом вставят, – говорит Журин. – Тут давным-давно была деревянная беседка, а потом памятник поставили – мраморную плиту. Ее вроде в Камышин, на родину к Маресьеву, отвезли. А нам вот – новый обелиск.
[:image:]
«Моя бабушка ему бульон варила»
Белый памятник, по словам жителей Плава, устанавливает глава Валдайского района, который взялся за возрождение тропы и даже обещал сделать к ней дорогу. Против замены старой плиты новым обелиском никто не возражает, кроме Тамары Степановой.
– Зачем у нас забрали? Плита была с историей, – ворчит Тамара Александровна. – На ней ошибка была, неправильно дату выбили. Маресьев увидел на карточке и с обратной стороны написал, что, мол, неправильно. Экскурсоводы про это детям рассказывали.
Тамаре Александровне 78 лет. Случившееся в Плаве в 1942 году она не помнит – ей тогда было всего 4 года. Но историю Маресьева ей много раз рассказывали мама, тетя и плавские бабушки, собираясь по вечерам на лавочках.
– Маресьева нашел Федя, – пересказывает она. – Он из Демьяновского района. Мимо шел, услышал звук. Увидел человека. Побоялся: а вдруг шпион? Линия фронта была в 11 километрах. Рассказал деду Мишке (Михаилу Вихрову. – Авт.), тот председателем колхоза был. Мишка взял сына Сашку и Серегу Малина и поехал на телеге.
В «Повести о настоящем человеке» Полевой называет спасателей Маресьева мальчишками, но деревенские говорят, что «ребятам» тогда уже было лет по двадцать. Александр Вихров даже успел повоевать, вернулся без пальцев на руке.
– Дед Мишка забрал Маресьева к себе в дом, – рассказывает Тамара Александровна. – Тот был грязный, вонючий, ноги гнили. Когда с него унты срезали, он потерял сознание. Дед отнес его на себе в баню, помыл, побрил. Ухаживали за Маресьевым наши деревенские бабушки. Моя ему куриный бульон варила и кормила с ложечки.
[:image:]
В деревне Маресьев провел двое суток, его забрал самолет санитарной авиации. С тех пор летчик в Плаве больше никогда не бывал, за что некоторые жители на него были обижены.
– Мы, когда маленькие были, слышали звук самолета и бежали, – вспоминает Тамара Степанова. – Думали, это Маресьев, посылку нам с конфетами сбросил. А он так и не приехал.
Тот самый дом
У Александра Вихрова было семеро детей. Младший, Виктор, до сих пор живет в доме отца – том самом, куда принесли умирающего летчика. Баня, где его мыли, тоже сохранилась. Виктора Александровича тогда на свете еще не было, ему 68 лет.
По его словам, Вихров-старший не особо рассказывал детям о Маресьеве, но до последних лет жизни у отца сохранились с летчиком теплые отношения. Александр Вихров и Сергей Малин приезжали в гости к Алексею Маресьеву в Москву. Тот высылал деньги для детей Вихровых, помог Александру сделать зубные протезы. У Виктора сохранился билет на парад 9 мая 1965 года, где его отец побывал тоже благодаря Маресьеву. После войны Алексей Петрович был ответственным секретарем Советского комитета ветеранов войны.
В доме Виктора всё почти так же, как было при отце: иконы, радиола, куклы, печка. Из всей «цивилизации» – только телевизор. На стенах много фотографий, среди которых есть и те, на которых Алексей Маресьев со своими спасителями – Малиным и Вихровым.
[:image:]
Виктор говорит, что не хочет делать из дома музей: «Будут всякие ходить, а так дома только я и кот». Но это получается само собой: денег на новые вещи у него нет, а туристы, школьники и просто любопытные едут и едут. Не в таком количестве, как при Вихрове-старшем, конечно, но посетителей хватает.
– К отцу постоянно школьники приезжали, – вспоминает Виктор и показывает фотографии. – Он с ними в лес ходил, дорогу показывал, рассказывал.
Сам Виктор тоже может и проводить, и рассказать, но без энтузиазма: Маресьев для него – прошлое.
– Пока мы, старики, живы, еще помним, – говорит Антонина Журина. – А детям и внукам нашим это не надо. Дачникам тоже – им бы отдохнуть, кабанов пострелять да грибов набрать. Музей тут открыть? А кто им, милая, заниматься-то будет?
Наверное, некому. Но тропа Маресьева все равно не зарастает, хоть и пройти ею непросто. Потому что история была настоящая и ее герой – тоже.
[:wsame:][:wsame:]