Владимир Турчинский: Я сам выкопал отцу могилу
Когда-то просто спортсмен, сейчас Владимир Турчинский благодаря телевизору превратился в общенародного любимца, которому даже в пробках женщины умудряются признаваться в любви – мало того что при мужьях, так еще и при его жене. Динамиту, конечно, тяжело, ведь он с супругой недавно венчался, причем тайно. Об этом «Желтая газета» узнала у самого Владимира.
Когда-то просто спортсмен, сейчас Владимир Турчинский благодаря телевизору превратился в общенародного любимца, которому даже в пробках женщины умудряются признаваться в любви – мало того что при мужьях, так еще и при его жене. Динамиту, конечно, тяжело, ведь он с супругой недавно венчался, причем тайно. Об этом «Желтая газета» узнала у самого Владимира.
Жена сбежала от меня к маме
– Владимир, как вы с Ириной познакомились?
– Да в фитнес-центре и познакомились. Она приехала из Америки, чтобы оформить документы для пмж в Штатах, а я с такой же целью приехал из Австралии. В итоге никто никуда не поехал. Помню даже место, где я к ней подошел. Кстати, оказалось, мы с ней и раньше занимались вместе в каком-то клубе и многие мои приключения прошли у нее перед глазами, так что теперь приходится ходить строевым шагом. Еще у меня своеобразное чувство юмора. Однажды мы с ней пришли из магазина, стали разбирать покупки. Она что-то сказала, я ответил и ушел в кухню. Возвращаюсь в коридор – дверь открыта, ее нет, как потом оказалось, она к маме поехала. Быстро вызваниваю друга на машине, и мы мчимся по Щелковскому шоссе, останавливая все автобусы, надеясь ее перехватить по дороге. Но не успели. Доехали до дома тещи. Я понимал уже тогда, что у каждого человека свое видение мира, она по-другому все воспринимала.
– Наверное, это вообще тяжело – быть женой известного мужа.
– Наверное, это вопрос не ко мне, я своей женой ни разу не был (смеется). Если серьезно, я абсолютно не звездный товарищ, хожу по магазинам, убираюсь, сижу с ребенком. Я-то себя воспринимаю не так, как другие. Дочка спрашивает: папа, ты светский лев? Нет, отвечаю, я светский медведь. В метро, конечно, не поеду, у меня получается не поездка, а фотосессия. А в основном ко многим вещам отношусь спокойно, я ведь из семьи военных, как и моя жена.
Женщины хотят моего тела
– Хотите сказать, ей и ревновать вас не приходится?
– В этом плане ей тяжело. Хотя мы уже давно вместе и она привыкла ко всякому. Едем, например, в машине с женой и дочкой, встали в пробке, в соседней машине женщина и девочка. Увидели меня, начали кричать: «Мы тебя любим!» И посылать воздушные поцелуи. Причем так бурно все это, чуть не слюни пустили. А за рулем той машины сидит муж, и я понимаю, что его эта ситуация очень напрягает, по себе знаю. Если на каком-нибудь спектакле моя жена подходит к артисту и говорит: «Я поклонница вашего таланта», меня всего передергивает.
– Твое тело привлекает очень многих женщин. Как ты относишься к предложению обнажиться, например, перед камерой?
– С юмором. У меня спрашивают: как добиться такого тела, как у вас? Я отвечаю: какого? С жирными боками, волосатого и с прыщами на спине? С возрастом у вас у всех такое будет. Секс-символом себя тоже не ощущаю. Вообще, когда человек начинает сам такое думать о себе, то, наверное, у него не все в порядке с головой. Если сорокалетний мужик думает, что он – секс-символ, ему надо в психоневрологический диспансер! Я могу оголиться в кино. Но хорошо бы при таком раскладе на тот момент быть в форме.
Бывает, подходят женщины после выступления с просьбой показать тело поближе, но я в таких случаях стараюсь перевести все в шутку: конечно, детка, все будет, как ты хочешь, но чуть позже. Вообще я выгляжу очень своеобразно. Любая эротическая сцена в кино с моим участием выглядит как изнасилование (смеется). Да даже когда я смотрю на фотографии, где мы танцуем с женой, напоминаю себе веселого людоеда, который сейчас съест принцессу.
Мой духовник каждый вечер качается
– Владимир, а зачем вы с женой венчались тайно?
– Я люблю свою жену, что же, мне это доказывать всем вокруг? Мы обвенчались с женой, но не афишировали это, потому что это интимные вещи. Я правда верующий, у меня есть духовник – отец Евгений, мы постоянно с ним общаемся. Не верить очень тяжело. Крест ношу (показывает массивный крест на цепочке. – Авт.), дочка тоже крещеная. Батюшка у меня смешной, из художников. До сих пор продолжает рисовать, ходит под рясой в дизайнерской одежде, играет на гитаре и поет, при этом каждый вечер таскает у меня железо. А дочка летом тренируется в летнем лагере у чемпиона мира по дзюдо отца Алексея, он и по сей день действующий борец. Мне очень нравится, что она, находясь в борцовском лагере, ходит в церковь, молитвы читает. У нас и в семье традиция перед сном читать «Отче наш». Это же главная составляющая нашей культуры, не так много светлого в нашей жизни, чтобы отказаться от веры. Другое дело, что сходить с ума от этого тоже не надо.
– Ты смерти боишься?
– Мне она очень неприятна. Когда хоронил отца, собственными руками копал могилу.
Это было на старом деревенском кладбище, и батюшка меня предупредил, что могут быть останки. Так и оказалось – натолкнулся на часть из них. Но это не шокировало меня, верю, что есть душа и она бессмертна, в отличие от тела. Пугает не столько смерть, а то, что от тебя не останется следа. Вот и стараюсь добрыми делами в памяти людей остаться.
Жена сбежала от меня к маме
– Владимир, как вы с Ириной познакомились?
– Да в фитнес-центре и познакомились. Она приехала из Америки, чтобы оформить документы для пмж в Штатах, а я с такой же целью приехал из Австралии. В итоге никто никуда не поехал. Помню даже место, где я к ней подошел. Кстати, оказалось, мы с ней и раньше занимались вместе в каком-то клубе и многие мои приключения прошли у нее перед глазами, так что теперь приходится ходить строевым шагом. Еще у меня своеобразное чувство юмора. Однажды мы с ней пришли из магазина, стали разбирать покупки. Она что-то сказала, я ответил и ушел в кухню. Возвращаюсь в коридор – дверь открыта, ее нет, как потом оказалось, она к маме поехала. Быстро вызваниваю друга на машине, и мы мчимся по Щелковскому шоссе, останавливая все автобусы, надеясь ее перехватить по дороге. Но не успели. Доехали до дома тещи. Я понимал уже тогда, что у каждого человека свое видение мира, она по-другому все воспринимала.
– Наверное, это вообще тяжело – быть женой известного мужа.
– Наверное, это вопрос не ко мне, я своей женой ни разу не был (смеется). Если серьезно, я абсолютно не звездный товарищ, хожу по магазинам, убираюсь, сижу с ребенком. Я-то себя воспринимаю не так, как другие. Дочка спрашивает: папа, ты светский лев? Нет, отвечаю, я светский медведь. В метро, конечно, не поеду, у меня получается не поездка, а фотосессия. А в основном ко многим вещам отношусь спокойно, я ведь из семьи военных, как и моя жена.
Женщины хотят моего тела
– Хотите сказать, ей и ревновать вас не приходится?
– В этом плане ей тяжело. Хотя мы уже давно вместе и она привыкла ко всякому. Едем, например, в машине с женой и дочкой, встали в пробке, в соседней машине женщина и девочка. Увидели меня, начали кричать: «Мы тебя любим!» И посылать воздушные поцелуи. Причем так бурно все это, чуть не слюни пустили. А за рулем той машины сидит муж, и я понимаю, что его эта ситуация очень напрягает, по себе знаю. Если на каком-нибудь спектакле моя жена подходит к артисту и говорит: «Я поклонница вашего таланта», меня всего передергивает.
– Твое тело привлекает очень многих женщин. Как ты относишься к предложению обнажиться, например, перед камерой?
– С юмором. У меня спрашивают: как добиться такого тела, как у вас? Я отвечаю: какого? С жирными боками, волосатого и с прыщами на спине? С возрастом у вас у всех такое будет. Секс-символом себя тоже не ощущаю. Вообще, когда человек начинает сам такое думать о себе, то, наверное, у него не все в порядке с головой. Если сорокалетний мужик думает, что он – секс-символ, ему надо в психоневрологический диспансер! Я могу оголиться в кино. Но хорошо бы при таком раскладе на тот момент быть в форме.
Бывает, подходят женщины после выступления с просьбой показать тело поближе, но я в таких случаях стараюсь перевести все в шутку: конечно, детка, все будет, как ты хочешь, но чуть позже. Вообще я выгляжу очень своеобразно. Любая эротическая сцена в кино с моим участием выглядит как изнасилование (смеется). Да даже когда я смотрю на фотографии, где мы танцуем с женой, напоминаю себе веселого людоеда, который сейчас съест принцессу.
Мой духовник каждый вечер качается
– Владимир, а зачем вы с женой венчались тайно?
– Я люблю свою жену, что же, мне это доказывать всем вокруг? Мы обвенчались с женой, но не афишировали это, потому что это интимные вещи. Я правда верующий, у меня есть духовник – отец Евгений, мы постоянно с ним общаемся. Не верить очень тяжело. Крест ношу (показывает массивный крест на цепочке. – Авт.), дочка тоже крещеная. Батюшка у меня смешной, из художников. До сих пор продолжает рисовать, ходит под рясой в дизайнерской одежде, играет на гитаре и поет, при этом каждый вечер таскает у меня железо. А дочка летом тренируется в летнем лагере у чемпиона мира по дзюдо отца Алексея, он и по сей день действующий борец. Мне очень нравится, что она, находясь в борцовском лагере, ходит в церковь, молитвы читает. У нас и в семье традиция перед сном читать «Отче наш». Это же главная составляющая нашей культуры, не так много светлого в нашей жизни, чтобы отказаться от веры. Другое дело, что сходить с ума от этого тоже не надо.
– Ты смерти боишься?
– Мне она очень неприятна. Когда хоронил отца, собственными руками копал могилу.
Это было на старом деревенском кладбище, и батюшка меня предупредил, что могут быть останки. Так и оказалось – натолкнулся на часть из них. Но это не шокировало меня, верю, что есть душа и она бессмертна, в отличие от тела. Пугает не столько смерть, а то, что от тебя не останется следа. Вот и стараюсь добрыми делами в памяти людей остаться.
