Эмигрирую, но не сейчас
В Ницце живет моя подруга, которая с нетерпением ждет каждой нашей встречи и уже давно предлагает перебраться к ней насовсем
В Ницце живет моя подруга, которая с нетерпением ждет каждой нашей встречи и уже давно предлагает перебраться к ней насовсем. Она уехала из России шесть лет назад. Однажды, гуляя по вечернему городу, она увидела на набережной мужчину своей мечты. Подруга профессиональная актриса – играла в спектаклях, снималась в двух сериалах, и, казалось, не за горами популярность…
Но... не случилось.
Она сломалась: не была готова к такому потоку людской ненависти. Встретив его, решила расстаться с прошлой жизнью, где были афиши, улыбающиеся коллеги, готовые при первой возможности «сунуть нож в спину», влиятельный режиссер, который хотел ее видеть в роли вечной любовницы. Ее милый и добрый симпатяга-француз стал для нее спасательным кругом.
В Ницце мы любим засесть в ресторанчике и делиться последними новостями. Я тысячу раз задавала подруге один и тот же вопрос: не жалеет ли она? Ее сосед по дому эмигрировал двенадцать лет назад и радуется моим визитам ничуть не меньше, чем подруга. За рюмкой коньяка он признается, что скучает, что Франция прекрасная страна, Ницца удивительный город, но тут не хватает чего-то своего, родного… А к вечеру в нашу компанию подтягивается еще одна соседка, восемь лет назад эмигрировавшая из Литвы… Все смотрят на меня восторженными глазами и говорят одно и то же: «Расскажи, как там у вас?»
Я рассказываю и думаю: почему они всё же уехали? А затем ловлю себя на мысли, что где-то на подсознательном уровне давно мечтаю о маленьком домике на море и вижу себя такой милой старушкой в смешном чепчике, которая собирает ракушки, ностальгирует по московской жизни и с грустной улыбкой вспоминает, как это было.
По вечерам вся дружная компания из знакомых моей подруги собирается у нее дома и начинает отмечать мой приезд, громко распевая: «Гуляет по Дону казак молодой». Все чокаются фужерами с привезенным мной «Советским шампанским» и почему-то с особой гордостью произносят слово «советское».
Я смотрю на этих милых людей и думаю: готова ли я стать одной из них? Наверное, все же нет. У меня еще полно сил и еще есть огромное желание побороться.
Но... не случилось.
Она сломалась: не была готова к такому потоку людской ненависти. Встретив его, решила расстаться с прошлой жизнью, где были афиши, улыбающиеся коллеги, готовые при первой возможности «сунуть нож в спину», влиятельный режиссер, который хотел ее видеть в роли вечной любовницы. Ее милый и добрый симпатяга-француз стал для нее спасательным кругом.
В Ницце мы любим засесть в ресторанчике и делиться последними новостями. Я тысячу раз задавала подруге один и тот же вопрос: не жалеет ли она? Ее сосед по дому эмигрировал двенадцать лет назад и радуется моим визитам ничуть не меньше, чем подруга. За рюмкой коньяка он признается, что скучает, что Франция прекрасная страна, Ницца удивительный город, но тут не хватает чего-то своего, родного… А к вечеру в нашу компанию подтягивается еще одна соседка, восемь лет назад эмигрировавшая из Литвы… Все смотрят на меня восторженными глазами и говорят одно и то же: «Расскажи, как там у вас?»
Я рассказываю и думаю: почему они всё же уехали? А затем ловлю себя на мысли, что где-то на подсознательном уровне давно мечтаю о маленьком домике на море и вижу себя такой милой старушкой в смешном чепчике, которая собирает ракушки, ностальгирует по московской жизни и с грустной улыбкой вспоминает, как это было.
По вечерам вся дружная компания из знакомых моей подруги собирается у нее дома и начинает отмечать мой приезд, громко распевая: «Гуляет по Дону казак молодой». Все чокаются фужерами с привезенным мной «Советским шампанским» и почему-то с особой гордостью произносят слово «советское».
Я смотрю на этих милых людей и думаю: готова ли я стать одной из них? Наверное, все же нет. У меня еще полно сил и еще есть огромное желание побороться.
