Путину не нужно притворяться: политолог Александр Рар о выступлении президента РФ на «Валдае»

О том, как отнеслись к трехчасовому выступлению президента России на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» на Западе, «Собеседник» расспросил одного из участников мероприятия – немецкого политолога Александра Рара.

– Так как оценили выступление Путина на Западе? Что выделили из него?

– По-разному оценили, как обычно. Например, немецкие журналисты отказываются ездить на эти заседания, они считают, что там ведется пропаганда. А вот английские и американские там были, и написали, как мне кажется, достаточно объективно о том, что их интересует: о том, что Путин предлагает совместную борьбу с терроризмом в Афганистане, что он обдумывает, как подкорректировать с другими странами мировой порядок… Что касается немецких СМИ, я видел лишь в двух или трех ведущих газетах негативные статьи о том, что Путин якобы оправдывается в том, что не пользуется энергетическим оружием, а на самом деле России верить нельзя… Короче, типичные западные СМИ, которые не могут успокоиться по поводу того, что то, что они раньше писали, оказалось глупостью, но признаваться в этом они не хотят.

– Глава Минобороны Германии Аннегрет Крамп-Карренбауэр в эти же дни призвала НАТО относиться жестче к России. Как вы думаете, это был своеобразный ответ на слова Путина об опасности расширения НАТО?

– Думаю, с выступлением Путина это не связано. Это уходящий министр, у нее такое представление, она хочет подчеркнуть роль НАТО, где вообще не обращают внимания на то, что происходит в России.

У «зеленых» в ФРГ, кстати, тоже твердое убеждение: с Россией надо говорить жестко, укреплять НАТО, защищать прибалтов и поляков.

Дело в том, что многие немецкие политики второго уровня, скажем так, постоянно ездят в Польшу и Прибалтику, где их принимают, стелют им красные ковры, показывают по ТВ и в то же время просят выступать жестко в адрес России.

Сейчас так: чем больше ты говоришь о «русской угрозе», тем больше тебя слушают. И вот Аннегрет Крамп-Карренбауэр приятно, что к ней обращаются за помощью, что она может показать мускулы, показать, что НАТО не умерла, несмотря на слова президента Франции... Но не думаю, что она действительно хочет воевать или по-настоящему спровоцировать Россию. Крамп-Карренбауэр не очень далекий человек и думает, что может говорить все, что угодно и никто ничего не заметит. Что наоборот, ее поддержат, так как ее риторика правильная – показывает, что она на стороне Европы, что она и впрямь может защитить Польшу и Прибалтику, на которые, впрочем, никто нападать не собирается. Просто стороны таким образом настраиваются психологически.

– Не восприняли ли в Германии как шантаж то, что Путин сказал про «Северный поток-2» – чем быстрее вы его сертифицируете, тем быстрее получите газ, сертифицируете завтра, получите газ послезавтра?

– Ну, в Германии разные силы есть. «Зеленые» действительно говорят о шантаже России, но есть и другие силы, которым выгодно, чтобы «Северный поток-2» заработал. Они сами вложили туда миллиард евро. Тоже самое и в Европе.

– Вы поняли сказку про волка и кого имел ввиду Путин, рассказывая ее?

– Если честно, не совсем понял. Не читал ее в детстве. Сначала думал, что волк – это Европа, а Россия – хитрая лиса. Но потом объяснили: речь идет о США (лиса) и Европе (волк). Тем более, что президент перед этим сказал, что США сначала пообещали Европе много сжиженного газа, а потом отправили его в Азию.

Возможно, не понял, конкретное сравнение. Волк ловит рыбку в мутной воде? И кто такая все-таки лиса? Мне объяснили – по сказке лиса все время обманывает волка.

– То есть речь Путина все же была направлена исключительно на внутреннее пользование?

– Нет, это не значит, что Путин говорил для россиян. Мне кажется, тут и то, и другое. Зачем ему притворяться?

Он часто рассказывает какие-то чисто русские анекдоты, у него проскальзывают грубые выражения, которые в России воспринимают с юмором, а на западе переводят странно (это понятно – там русскую культуру не знают). Конечно, в некотором смысле это действует на русскую публику. Но когда она выступал по другим вопросам – в первую очередь энергетическим – он четко ориентировал свои слова на Запад.

Хотел, чтобы западные люди поняли ситуацию в России, ее интересы и то, как страна видит так называемые «зеленые» сделки, «зеленую» революцию в Европе. Не негативно, но конструктивно. По-другому, чем это видят некоторые идеологи у нас.

– Среди упоминаемых вами зарубежных представителей прессы было больше пророссийских, или на такие мероприятия стараются ездить журналисты всяких взглядов?

– Были журналисты из Bloomberg, корреспондент, который когда-то брал длинное интервью у Путина, кто-то из Ливана…

Но это же не журналистский форум, а форум политологов. Кроме того, клуб все же проходит под знаком секретности. То есть на нем есть закрытости. То есть участники понимают: не все, что там обсуждается, надо публиковать. Так, доверительный разговор с главой МИД Лавровым был, что называется, off record. Все, в том числе журналисты, понимают правила, и придерживаются их.

Позиция немецких журналистов, увы, – не замечать. Хотя их приглашают. И, думаю, российскую сторону это должно обижать. Когда ты постоянно пытаешься что-то объяснить, а тебя даже слушать не хотят, это неприятно. Помню, лет 10 назад один из очень известных немецких журналистов брал у Путина интервью. Президент ему подробно, минут 40, рассказывал про Осетию, грузинскую войну и так далее. По немецкому ТВ из этого интервью показали всего пять минут и потом он оправдывался – якобы Путин был не настолько интересен, чтобы уделять ему все 40 минут эфира.

Такая же позиция у французских СМИ, насколько я знаю. Это не журналисты – активисты. Такая степень агрессивности присутствует в информационном пространстве, которое некоторые уже называют гибридной войной.

Только американская и английская пресса, которые тоже пишут плохо о России, иногда позволяют себе писать и по-другому – рационально, со стратегическим мышлением.