Политическое айкидо: почему ослабевает протест Навального

Михаил Тульский,
Президент Российского исследовательского центра "Политическая аналитика"

Всех сейчас интересует вопрос: растет протестная активность или падает, что нам на эту тему демонстрирует акция протеста Навального 12 июня? Наиболее объективно можно ответить на этот вопрос, посмотрев посты Навального в Фейсбуке с призывами придти на митинг, набравшие рекордное число лайков, 25 марта и утром 26 марта, сравнив их с такими же рекордами лайков в постах с призывами придти на митинг 11 июня и утром 12 июня. Именно Фейсбук, где из всех соцсетей труднее всего сделать накрутки, демонстрирует реальную, объективную динамику роста и падения активности и числа сторонников Навального (Фейсбук нещадно блокирует анонимные и псевдонимные аккаунты, в то время, как во Вконтакте один человек может зарегистрировать хоть сотню аккаунтов на разные фамилии-имена, а в Ютубе один аккаунт может сделать хоть тысячу просмотров).

В первом случае рекордным был призыв Навального в 8 утра 26 марта, набравший 13,3 тысячи лайков, во втором случае – рекордным был призыв Навального на митинг в 22 часа 11 июня, набравший 7,7 тысячи лайков. И тут примечательно и заметное падение положительных отзывов, и заметный рост тех лайков, которые можно квалифицировать как издевательские и негативные в ответ на призыв придти на митинг Навального – «ха-ха», «возмутительно» и «сочувствую» – их утром 26 марта сделали лишь 62 человека, а в ночь с 11 на 12 июня – уже 547 (тут, конечно, можно искать разные трактовки, но даже однозначно издевательское «ха-ха» выросло с 33 до 38).

Аналогичную тенденцию показывают и данные полиции, согласно которым в митинге 26 марта участвовали около 7,5 тысячи человек, а в митинге 12 июня – только 4,5 тысячи.

Наконец, общее количество задержанных полицией, по информации ОВД-Инфо (которое суммирует данные полиции и оппозиционных адвокатов и правозащитников), в результате митинга 26 марта в Москве достигло 1045 человек, а митинга 12 июня – 866 человек.

То есть по всем этим цифрам мы видим, что действительно имеется объективное падение протестной активности настроений. В чем же причина? Обратимся к истории.

В период между выборами в Госдуму-2011 и выборами президента-2012 развитие протестов шло по нарастающей, и Кремлю удалось переломить эту тенденцию буквально в последний момент: мобилизацией всех доступных средств – от огромной активизации ТВ-пропаганды в феврале 2012 до массовых провластных митингов, призванных «затмить» собой оппозиционную активность. Это было реальное напряжение всех сил и средств, и знаменитая слеза Путина на митинге 4 марта 2012 года яркое тому подтверждение.

В текущий момент протестные настроения явно пошли на спад задолго до выборов, хотя никаких «сильнодействующих спецсредств» из прошлого политтехнологического арсенала применено пока не было (а ТВ-пропаганда, достигавшая пика в 2014-2015 годах, сейчас скорее пошла на спад, либо просто перестала давать прежний эффект). На этом фоне вряд ли оппоненты действующей власти могли просто так передумать и «добровольно сложить оружие». Скорее, мы видим результат нескольких хитрых, тонких и грамотных действий Администрации президента, последовавших в ответ на митинг 26 марта, который, по мнению Навального, напугал Кремль.

Мы увидели применение «метода кнута и пряника» сразу по нескольким направлениям.

Во-первых, «случайно», но очень вовремя для Кремля появилась совершенно новая тема для протестов («против реновации»), сторонники которой в мае 2017 несколько раз неизменно получали разрешения на свои митинги (напомню, митинг Навального 26 марта в Москве такого разрешения, напротив, не получил). Появление этих «противников реновации» спровоцировало масштабный раскол протестного движения на сторонников Навального и отставки Медведева и на огромную группу тех, которые митингуют и протестуют «против реновации» и отчасти за отставку Собянина, но Навального своим лидером не признают и даже «искренне выступают против участия Навального в протесте» (как та же журналистка Винокурова). То есть «вдруг» (но очень вовремя для власти) произошел раскол протестующих на сторонников и противников Навального, распыление активности на совершенно разные темы, наконец, вообще «замыливание» смысла и цели протеста… Кроме того, в отношении реновации мэр Москвы Сергей Собянин вскоре после митинга заявил, что соответствующий закон будет изменен, а депутаты Госдумы при его рассмотрении учли ряд основных требований жителей расселяемых пятиэтажек. Власть, таким образом, продемонстрировала как бы «готовность идти на уступки», расколола потенциальную аудиторию Навального, части которой дала почувствовать себя «успешно достигшими своих целей» (а значит и митинговать 12 июня уже как бы и «не нужды»).

Во-вторых, Кремль установил некий хитрый баланс между согласованием и несогласованием массовых мероприятий, даже разрешил митинги в столице, где их запрещали 26 марта, что можно трактовать как формальные уступки Кремля и даже «шаги навстречу», что нередко вызывает «снятие напряженности» и «накала страстей», а затем влечет за собой снижение желания недовольных «отомстить власти на деле» своим приходом на митинг. В июне в Москве ведь сторонникам Навального разрешили провести свои митинг и шествие (которое им фактически запретили в марте). В то же время, кроме этого «пряника», был и «кнут»: оппозиционерам не позволили использовать экраны и звуковую аппаратуру, что в свою очередь сильно ослабило визуальный и пиар-эффекты от происходящего. А в Ижевске, Казани и некоторых других городах места и сроки проведения протестных акций при согласовании оказались изменены на другие, не соответствующие заявленным организаторами, что тоже дезориентировало потенциальных участников митингов, а также вносило раскол среди лидеров: одни хотели согласиться с требованиями власти и провести «законный митинг», а другие – «назло власти» провести «там, мы хотим, а не там где хочет власть».

В-третьих, хитрый баланс между жесткими и мягкими мерами был буквально во всем, даже применительно к самим активистам. Например, со студентами и школьниками приказали «деликатно побеседовать» их преподавателям, а могли ведь и отчислить за участие в митингах (но тогда бы это вызвало скандалы и лишь подтолкнуло бы отчисленных активнее участвовать в митингах). В целом на этот раз обошлось без демонстративного «закручивания гаек» (и даже были демонстративные псевдо-«уступки» с разрешением митингов в Москве).

В-четвертых, властью из числа оппозиционеров были выделены прагматичные, сговорчивые, известные, но малообеспеченные в личном плане лидеры: например, №2 по раскрученности в «команде Навального» Владимир Милов вдруг провел митинг 27 «против реновации» вместе с явными кремлевцами Георгием Федоровым (членом Общественной палаты РФ по квоте президента РФ, активным сторонником ДНР, заявлявшим ДНРовским «СМИ», что «Евросоюз развалится на куски, как айсберг», а «в России нужна чистки во власти по образцу сталинских» и многое другое в таком же духе), Борисом Кагарлицким (получающем зарплату от Суркова с февраля 2006 и даже после отставки Суркова называл его «гораздо более эффективным, более профессиональным и политически мыслящим человеком, чем оппозиционеры») и Никитой Исаевым (членом «Единой России» с 2006 года, помощником депутата от ЕР Журавлева, которого пиарит «Лайфньюс»). Причем Милов подчеркивает, что у него с этими людьми нет ни малейших противоречий («никаких срачей в оргкомитете», – говоря языком самого Милова). По сути, Администрация президента смогла расколоть команду Навального, практически перекупив её весомую часть.

В-пятых, впервые представители власти активно и эффективно использовали социальные сети для выявления сторонников Навального и дальнейшей работы с ними. До сих пор ничего подобного они не делали.

В-шестых, непосредственно в преддверии митинга 12 июня была распространена информация об использовании правоохранительными органами системы распознавания лиц. Это обстоятельство могло напугать часть недовольных и снизить число участников протестных акций, поскольку стало понятно, что власти не только не утратили контроль над ситуацией, но и усилили его по сравнению с 2012 годом. Вместо задержания ОМОНом нескольких отдельных фигурантов в этом году оппозиционерам была обещана тотальная идентификация их сторонников.

Эти «аккуратные», но действенные меры, соответствующие определению «мягкой силы», во многом свели на нет усилия сторонников Навального, до последнего момента не замечавших успешности противодействия им со стороны властей в мае-июне (и концентрировавшихся на тех диких действиях сурковских активистов марта-апреля, которые, по сути, подстегивал протестную активность).

Говорят, что подобная техника устранения конфликтов («мягкой силы») свойственна японскому айкидо – боевому искусству, подавляющему агрессию противника его собственной энергией. Силу нападающего используют против него (например, раскол протестующих и стравливание между собой сторонников и противников Навального, борцов против Медведева и борцов «против реновации»), а сам мастер остается в равновесии, спокойно и взвешенно воспринимая происходящее.

Большим специалистом в этом боевом искусстве считается новый глава внутриполитического блока Кремля Сергей Кириенко, с 2005 года возглавляющий Национальный совет айкидо России и являющийся сопредседателем Российского Союза боевых искусств. Философия айкидо очень хорошо иллюстрирует работу Кириенко с протестными акциями Навального: Кириенко никогда не допускал истерики, подобной той, которая была, например, у Усманова. Наоборот, вёл себя сосредоточенно и вдумчиво (как и предполагают любимые им айкидо и кендо), в том числе и направив активность протестующих на раскол и рост противоречий между ними…

Как я уже говорил, не без участия Администрации президента, движение протеста распалось на два направления: сторонников отставки Медведева и противников реновации. В результате значительные силы отвлеклись на появившуюся вторую тему, во многом нивелировавшую темы Навального и успешность его митингов. Подобные «разделенные» митинги становятся рутинными для собравшихся, и на них размывается общая картина: исчезает один враг, появляется несколько целей, начинается разброд и склоки внутри протестного движения – это действительно тот самый принцип боевых искусств «использования силы противника против него самого», который Кириенко смог привнести в политику и использовать в этой ситуации. Отсюда и тенденция падение численности участников митингов Навального. Говоря опять же языком айкидо, в результате противник побежден, «внутренняя гармония мастера не нарушена, а всеобщая гармония восстановлена».

Таким образом, стиль работы Кремля с оппозицией несколько изменился по сравнению с 2012 годом. Без громких заявлений и эффектных жестов, без «сурковских и володинских истерик», фактически за пару месяцев протестные действия пошли на спад (и ближе к выборам президента эта проблема может быть «полностью решена»). Что же ждет нас дальше? Напомню, что одним из первых заявлений Кириенко на посту замглавы администрации президента стало намерение обеспечить 70% за Путина при такой же явке. Возможно, в реальности Путин наберет 80% при явке 60% – это также будет вполне себе исполнением «взятых на себя обязательств». Причем это явно произойдет, как опять же обещал Кириенко, «без использования Навального».

И теперь, кстати, становится понятно, почему вскоре после назначения Сергея Кириенко Навальный написал совершенно хамский пост о нем в том же Фейсбуке. Просто в отличие от остальных оппозиционеров Навальный сразу понял, что против Кириенко ему не вытянуть, и следовательно – его время уходит, что и подтвердили все последующие события.