Освобождение Пальмиры: в чем успех, где была РФ и чем ответит ИГ

Sobesednik.ru обсудил с экспертами освобождение Пальмиры от ИГ, роль России в этом событии и угрозу реванша экстремистов.

Как ранее сообщал наш портал, 24 марта сирийская армия Башара Асада приступила к освобождению Пальмиры — города, которое долгое время был под контролем «Исламского государства» [также ИГ или ИГИЛ, террористической организации, признанной экстремистской и запрещенной на территории РФ — прим. Sobesednik.ru]. 27 марта армия Асада полностью избавила Пальмиру от боевиков ИГИЛ. За время пребывания в Пальмире боевики «Исламского государства» уничтожили огромное количество памятников, которые имели мировое культурное значение. Теперь за восстановление памятников в Пальмире будет отвечать ЮНЕСКО.

Об операции ходит много слухов: кто-то говорит, что отвоевать город сирийцам помогла Россия (к примеру, бывший посол США в РФ Майкл Макфол в своем твиттере поблагодарил Россию, написав «спасибо!» в ответ на сообщение об освобождении города в твиттере посольства России в США).

спасибо! https://t.co/o2P8fEIkQe

— Michael McFaul (@McFaul) 27 марта 2016 г.

Между тем в начале минувшей недели в РФ было официально объявлено о начале вывода войск из Сирии.

• Смотрите фотогалерею: Что осталось от Пальмиры

Sobesednik.ru обсудил с экспертами освобождение Пальмиры, его значение и роль России в операции, а также угрозу возможных ответных действий ИГ.

Леонид Радзиховский, российский публицист, политолог:

— Психологически, пиаровски это значимое событие, которое, между прочим, показывает, что, вопреки популярным мнениям, сирийская армия способна воевать, побеждать ИГИЛ. Это первое. Второе: насколько я понимаю, российские летчики оказывали содействие, довольно сильное, что говорит о том, что слухи об уходе России сильно преувеличены. А слухи о том, что после того, как Россия объявила об уходе, ИГИЛ восстановится и перейдет в контрнаступление, полностью не соответствуют действительности.

[:image:]

Но опять же, что значит, что в освобождении участвовала Россия? Мы официально слышим только о действиях российской авиации. Потом вдруг просачивается информация, что, оказывается, в наземных действиях тоже русские принимают участие.

В любом случае ясно, что если есть действия российских военных [в наземной операции], то они ничтожны, потому что за все это время Россия потеряла 5 или 6 человек, а воевать без потерь нельзя. Следовательно, на земле российская армия никакого существенного участия не принимает.

Естественно, боевики ИГ будут бороться [за Пальмиру], они же туда пришли не для того, чтобы отдыхать. Но я думаю, что после последних успехов ИГ в Европе их положение стало намного хуже, фактически — безнадежным. Причем даже не сами теракты были так уж страшны, сколько то, что выяснилось потом: они готовили нападение на атомные электростанции, уже убили охранника атомной электростанции, отследили руководителя АЭС. Я думаю, что после этого все-таки европейцы окончательно проснутся, и самый тяжелый удар по ИГ — то есть перекрытие финансовых потоков — вот этот удар, я думаю, будет нанесен в обозримом будущем.

Довольно скоро ИГИЛ постигнет судьба «Аль-Каиды» [террористическая организация, признанная экстремистской и запрещенная на территории РФ — прим. ред.], то есть эта организация накроется медным тазом. После этого появится какая-то третья компания такого же рода, но я думаю, что ИГИЛ достиг своего апогея. У «Аль-Каиды» тоже был апогей — 11 сентября [2001 года] — после этого они быстро кончились.

Александр Гольц, военный обозреватель, шеф-редактор онлайн-портала «Ежедневный журнал»:

— Освобождение Пальмиры значимо прежде всего как важный символический акт, поскольку я уверен, что «Исламское государство» стало актором мировой политики и обеспечивало всеобщее сплочение против себя именно взорвав эти всемирные исторические ценности в Пальмире. Возвращение Пальмиры, помимо всего прочего, является доказательством того, что руководство Асада — это часть всемирной цивилизации, а не всемирного варварства, это важный пропагандистский эффект.

Со стратегической точки зрения там открывается прямая дорога на Ракку, столицу террористов, это важный момент. Но эта дорога, конечно же, через их [террористов] районы — это будет очень тяжелое движение, если сирийская армия пойдет на такое наступление.

Более или менее понятно, что это стало возможным в результате поддержки с воздуха. То, что наши спецназовцы действуют в зоне боевых действий, в общем-то, признается теперь и российским руководством, и я подозреваю, что вот то тяжелое вооружение, которые мы официально вроде бы просто поставили сирийской армии, тоже действует не без участия российских военнослужащих.

Попытается ли ИГ вернуть Пальмиру? Трудно сказать. Я думаю, что представления о том, насколько силен ИГИЛ, нет ни у кого из аналитиков. Я очень надеюсь, что это представление есть у разведслужб западных стран и российских.

Для меня очевидно, что эта победа не является победой в войне. Проблема войны с ИГИЛ заключается в том, что за последние 60 лет не было примера того, чтобы регулярная армия одержала победу над полувоенными формированиями. Ирония заключается в том, что чем больше побед одерживает регулярная армия, тем более уязвимой она становится в тактическом плане.

Армия действует иначе, чем полувоенные формирования. Армия должна занять территорию и осуществлять над ней контроль. Победили в Пальмире — в Пальмире надо оставить гарнизон, растянуть свои коммуникации для того, чтобы снабжать этот гарнизон. И в результате все меньше и меньше войск будет двигаться к Ракке. В этом проблема.

Дмитрий Орешкин, независимый политолог:

— Значение в основном символическое, потому что это именно символический, а не стратегический центр. Остается ожидать, что дальнейшее продвижение будет сопровождаться все более отчаянным сопротивлением ИГИЛа. Без поддержки России Асад всерьез продвинуться вряд ли сможет. Отсюда неприятные подозрения или ожидания, которые, я надеюсь, не оправдаются, что некоторая часть российских военнослужащих будет вынуждена втянуться в наземные операции, как это произошло с безымянным наводчиком, который недавно погиб — судя по сообщениям СМИ, как раз под Пальмирой.

[:image:]

По мнению эксперта, в успехе в Пальмире российской помощи «минимум половина»:

— И оружие новое, и инструкции, и, как показывает реальность, тактическое взаимодействие на поле бое осуществляется с помощью российских военнослужащих. Так что существенная как минимум роль России.

У ИГИЛа нет ресурсов сейчас, чтобы вернуть Пальмиру. Он будет вести оборонительные бои. Вообще его сейчас не очень волнует то, что называется войной в классическом смысле слова, — территориальный контроль. Сейчас гораздо больше усилий он направит на террористическую войну. Ответные удары будут наносится не по сирийской армии, а по европейским, а может быть, американским или российским городам. Вот к чему надо готовиться. Самые страшные и ответные удары наносятся не на поле боя — они наносятся в стиле террористской войны.

Но то, что Россия в этой войне потеряла не только 7 военнослужащих, но и 224 мирных жителя, включая 25 детей, которые были взорваны ИГИЛом над Синайским полуостровом примерно через месяц после того, как Россия вошла в Сирию,— это прямой укор в адрес стратегической политики Путина.

Алексей Малашенко, исламовед, председатель программы «Религия, общество и безопасность» в Московском Центре Карнеги:

— Тот, кто придумал освобождение Пальмиры именно сейчас, — очень умный человек, потому что это выглядит все очень красиво и эффектно. С одной стороны, мы вывели какую-то часть авиации, с другой — мы продолжаем поддерживать военную операцию, и в таком ключевом месте, которое для ИГИЛ является больным местом. То, что они памятники разрушают, — это, в общем-то, пощечина лицу человечества. И то, что при участии России, — очень вовремя, подчеркиваю. Ведь можно было, наверно, Пальмиру и пораньше освободить.

[:image:]

Тот, кто эту операцию вот именно сейчас затеял, очень неглупый человек. Это явно успех, причем успех двойной: и Башара [Асада], поскольку его армия воюет, там была наземная операция, и успех, безусловно, наш, поскольку мы ее прикрывали. И против прикрытия боев за Пальмиру уже никто возражать не мог. Потому что в данном случае российская авиация действительно помогала сохранению этих самых культурных ценностей.

Есть одно обстоятельство, которая пока что в нашей пропаганде не проходило и вряд ли пройдет: воевала ли там «Хезболла». Это очень интересно, потому что «Хезболла» раньше в таких ключевых операциях была активно задействована. Это пока что покрыто мраком. Это ливанская шиитская организация, которая признана во всем мире террористической [прим. ред.: «Хезболла» признана террористической в Канаде, США, Израиле и Египте, ряде стран Персидского залива, схожее отношение к ней в Австралии и Великобритании, а также странах ЕС и ряде стран Лиги арабских государств]. Это очень сильная контора, очень влиятельная — и шиитская, заметьте. Но мы про это ничего не знаем.

Я думаю, что сейчас ИГ отвоевывать Пальмиру совершенно ни к чему. Они ушли, они перегруппируются, они будут держать дорогу на север, потому она для них имеет стратегическое значение. А дорога на север там только в одном месте — она перекрыта.

Леонид Исаев, арабист, старший преподаватель кафедры департамента политических наук НИУ ВШЭ:

— Освобождение Пальмиры символически значимо, прежде всего. Потому что захват Пальмиры «Исламским государством» тоже преподносился как некое символическое событие, ведь Пальмира —один из культурных центров современной Сирии, который имел общецивилизационное значение, мировое значение, как один из культурных объектов, входящих в перечь наследия ЮНЕСКО. Стратегически важного там ничего нет, абсолютно. С военной точки зрения это абсолютно не какой-то значимый стратегический объект.

Роль России в освобождении Пальмиры важная, потому что впервые удалось максимально объединить противоборствующие силы против «Исламского государства». Я думаю, что армия Асада никогда бы не освободила Пальмиру самостоятельно. Это освобождение было возможно только ввиду того, что оказывалась помощь, существенная помощь, в том числе и со стороны России.

До тех пор, пока переговорный процесс по урегулированию Сирии, который инициировали США и Россия, будет идти, мне кажется, вряд ли мы можем говорить о наступлении «Исламского государства» на сирийскую территорию. Все-таки он неплохо действует на стабилизацию ситуации. Другое дело, что ИГИЛ — это же не просто шайка головорезов, которую достаточно истребить. Мы можем его на какое-то время оттеснить. Если причины, по которым «Исламское государство» появилось в Сирии, решены не будут, то оно вновь может распространиться по сирийской территории.

[:wsame:]

[:wsame:]