"Исправление" закона о гей-пропаганде и новые ошибки российской власти

Депутаты Госдумы от «Единой России», предлагавшие запретить пропаганду среди несовершеннолетних вообще любых сексуальных отношений, не отступают от своего: 18 февраля пресса сообщила, что дело идёт к созданию инициативной группы по подготовке законопроекта в составе 8 депутатов.

Не будем делать вид, что мы вчера родились: около месяца назад депутаты уже «зондировали почву» на эту тему — и довольно долго пытались объяснить общественности, что они, собственно, имели в виду. Депутат Мария Максакова развёрнуто изложила свою позицию на страницах «Собеседника». Другой инициатор этого законопроекта, депутат Сергей Кузин, объяснял, что в своё время не голосовал за запрет «гей-пропаганды», а теперь вот дозрел до того, чтобы исправить допущенные коллегами ошибки. Однако, заметим, Кузин не смог ответить хотя бы раз на вопрос: если действия по совращению, растлению или сексуальному насилию над несовершеннолетними и без того уже караются по закону — для чего нужен новый закон? 

Как известно, одним из требований к научной теории является её принципиальная опровергаемость. Справедливо требовать от закона, чтобы он был хоть зачем-нибудь нужен — должна существовать вероятность, что его хотя бы гипотетически кто-нибудь когда-нибудь нарушит. На вопрос о том, как можно пропагандировать среди несовершеннолетних приоритет сексуальных отношений, инициаторы нового запрета отвечают: это значит внушать детям, что секс — это лучше и важнее, чем труд, патриотизм, семья... Однако «сексуальные отношения» — это не акт совокупления, это вообще-то взаимоотношения между полами как таковые. В это понятие входят в том числе и такие психологические аспекты, как чувственная любовь и семейные узы. Выходит, что депутаты противопоставляют часть целому.

Люди нередко считают свои поступки, суждения и мотивации сложными, возвышенными и правильными, а чужие — примитивными, грязными и недостойными. Борьба с «гей-пропагандой», к примеру, подпитывается недовольством тем, что ЛГБТ-сообщество якобы превращает вопрос частного сексуального выбора каждого в вопрос общественно-политический. Многие всерьёз считают, что геям должно хватать для счастья только общей постели (мол, «это» им никто не запрещает). В то же время гетеросексуальной семье, как известно, ещё нужно много чего, вплоть до защиты и поддержки государства. Она с недавних пор, кстати, обеспечивается в том числе пресловутым законом о запрете «пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений» — по крайней мере, к такому выводу пришёл Конституционный суд.

В новом законе, возможно, опять имеет место путаница в терминологии. Но ведь те, кто заварил эту кашу, говорят об «исправлении ошибок»! Мария Максакова заявляет: «Я думаю, закон нуждается в пересмотре. И не потому, что кто-то на Западе имеет дерзновение указывать нам на наши промахи, а потому, что мы, российские законодатели, должны замечать и исправлять их сами». Трудно не согласиться с этим — но трудно не заметить и ещё кое-что. Когда запрет, приведший якобы к (снова цитируем Максакову) «повышенному и слишком раннему интересу детей и подростков к сексуальным отношениям в ущерб отношениям возвышенным, духовным, романтическим» и к росту числа самоубийств среди тех, против кого он направлен, предлагается распространить на всех, — это не «исправление ошибок». Это — попытка сделать ошибку новым правилом.